Локки. Потомок бога. Книга 10 - Евгений Валерьевич Решетов

Даждьбог криво усмехнулся и сжал в ладони баранку. Та хрустнула, превратившись в горстку крошек.

* * *

Мы пробирались по засранному городу в его западную часть, минуя пустые оконные провалы покосившихся домов, кучи мусора и немногочисленных горожан, которые, словно трусливые крысы, прятались по проулкам.

— Боги, ну какая же вонь! — скривившись, в очередной раз протянул старик Мых и вытер слезящиеся глаза. — Прям какая-то эталонная! С ней надо сравнивать всю остальную вонь. Эдак я через час совсем лишусь обоняния.

Он демонстративно шмыгнул носом и натянул на него верхнюю часть рубахи.

— Ну, ежели наш господин и повелитель управится быстрее, то твой шнобель выживет, — с ноткой яда проскрежетал Прищур, покосившись на меня.

— Хочешь заключить очередное пари? — снисходительно посмотрел я на него. — Поспорим, что я за час обломаю рога двум оставшимся главам кланов?

— Пфф! — фыркнул он, сложив руки на груди. — Нет, я, знаешь ли, сегодня не в настроении спорить.

— Ага, значит, всё-таки поумнел, — оскалился я. — Предыдущие разы, когда ты мне с треском проигрывал, научили тебя уму-разуму.

— Мне просто не повезло, — пробурчал тот, отводя взгляд. — А в этот раз я бы, может, и поспорил, но неохота.

— Ну-ну, — насмешливо проронил я, почувствовав, что хоть старик и отказался от спора, но невидимый таймер всё же завис над нами, отсчитывая секунды до истечения часа.

— Повелитель, не связывайтесь со всякими дураками, — прошептала мне на ухо жрица, обдав тяжёлым медвежьим духом. — Пока вы были заняты разговором с первым главой клана, я поймала парочку местных и допросила их. Оба в один голос утверждали, что тот, к кому мы сейчас идём, очень опасный и хитрый зверолюд. По их словам, он однажды в одиночку победил в бою двадцать сильных воинов.

— Двадцать? — вскинул я бровь и иронично добавил: — Ну, ежели он хотя бы наполовину говорит правду, то победил минимум десятерых. Ха-ха…

Мой смешок прокатился по улице и упёрся в высокие кирпичные стены. За ними возвышался трёхэтажный дом, похожий на старинный особняк. Он ещё сохранил следы былого величия: потрескавшиеся барельефы, черепичную крышу и карниз, украшенный каменными горгульями с отбитыми головами, а также декоративные башенки, напоминающие жёлтые обломанные пальцы.

Когда-то широкие окна теперь наполовину заложили кирпичами, превратив их в бойницы, а на «крепостной» стене в свете факелов поблёскивали металлической бронёй десятки молчаливых воинов, напряжённо вглядывающихся во мрак.

— О, местного хозяина уже оповестили, что случилось в обители конкурирующего клана, — сразу понял я причину, по которой бойцы взведены до предела. — И этот сообразительный чёрт решил, что я могу заглянуть и к нему на огонёк. Правильно, кстати, решил.

— И какой план? — вскинул бровь старик Мых, смахнув с кончика носа капельку пота, вызванную духотой.

— Какой-нибудь из десяти, уже пришедших мне на ум. Но я пойду один, а вы отойдите подальше и схоронитесь где-нибудь, — произнёс я и двинулся к воротам, нисколько не скрываясь.

Есть у меня одна мыслишка, основанная на том, что мне довелось услышать от Бурой…

— Кто такой⁈ — раздался грубый крик со стены, когда я вышел из мрака, попав в пятно света от пламени факела.

— Сын Сварга, бог Локки Великолепный, — гордо произнёс я, вскинув подбородок.

По стене сразу же пробежал шёпоток, а затем тот же воин проговорил:

— Глава клана ждёт вас. Проходите, Локки Великолепный.

Железные створки со скрежетом начали расходиться, загребая мелкие камушки с вымощенного булыжниками двора.

Я хмыкнул себе под нос и уверенным шагом миновал ворота.

Тут же передо мной возникли две юные бледные девушки в фривольных отстиранных платьях, практически не скрывающих упругие груди, крутые бёдра и сочные задницы.

— Мы вас проводим, господин, — просипела одна, с трудом выталкивая слова из горла, сжимаемого рукой страха и глубочайшего почтения.

Казалось, девицы сейчас упадут в обморок от вида настоящего бога. Их ещё не тронутые старением лица поблёскивали от испарины, а мягкие, не знавшие труда руки нервно подрагивали.

— Ведите, — проронил я.

Они торопливо посеменили к распахнутой двери, боясь даже дышать в моём присутствии, но бёдрами раскачивали так, что взгляд сам собой падал на них.

И почему местный лидер выбрал именно их в качестве моих сопровождающих? Хочет настроить меня на миролюбивый лад? Заставить больше думать членом, чем головой?

— Сюда, повелитель, — махнула рукой одна из девиц и шмыгнула в здание, пытаясь выдавить на лице улыбку.

Я проник внутрь следом за ними и двинулся по особняку, нещадно побитому временем. Мрамор лестниц пошёл трещинами, потолки залов изобиловали вспучившейся штукатуркой, а стены коридоров украшали истлевшие гобелены.

Упадок и разруха глядели на меня из глаз каждой статуи, встреченной по пути. А путь, кажется, начал затягиваться. Девушки будто специально вели меня к их хозяину самой длинной дорогой.

— Что задумал ваш господин? Почему мы идём так долго? — хмуро спросил я, мельком глянув на очередного почтительно вставшего на колени зверолюда.

Девицы испуганно вздрогнули и лихорадочно переглянулись, а затем одна прошептала, заикаясь от страха:

— Он… он сказал, что ему нужно время, дабы подготовить стол к встрече с вами. Я… я не вру.

— Знаю, — проронил я, видя, что смертная и вправду не лжёт. Уж слишком она боялась меня.

Но её слова на самом деле ничего не значили. Местный лидер мог и соврать им — сказать одно, а сделать другое.

— Мы пришли, — меж тем прошелестела другая девушка и вместе с товаркой остановилась, позволив мне открыть резные двери, украшенные потемневшим от древности серебром, и с небольшими ручками — каждая была сделана ровно так, чтобы на неё легла ладонь.

За дверьми скрывался обширный бальный зал с высоким потолком и балконом, идущим по кругу на высоте трёх с половиной или более метров. Видимо, прежде с него аристократы наблюдали за танцующими парами, ведя светские беседы за бокалом вина.

Сейчас же в центре укрытого полумраком зала красовался длинный стол, заваленный всевозможной снедью на серебряных тарелках. Толстые свечи в канделябрах освещали лица десяти зверолюдов, сидящих на стульях: несколько детей, женщины и всего трое взрослых мужчин. Одному было лет двадцать, другому