(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк

ночи больше не скрывали тени. Сессия шла к концу, скоро отпуск: я планировала на месяц улететь с сыном и мамой в Грецию: снять виллу, купаться в море, брать авто и кататься по городу. Хотела отвлечься, подумать, отпустить прошлое окончательно.

— Ох… — села в машину и достала телефон. Да, мне осталось только ахать и охать. Набрала Каминского: мне нужно понять — он еще в городе или уже растворился в южных степях? Говорить ему или нет — не решила.

— Абонент выключен или находится вне зоны доступа сети…

Что и требовалось подтвердить. Артем живет свою другую жизнь. Темную, опасную, непредсказуемую. Меня это более чем устраивало. Я не хотела делить с ним свое будущее. Он мне помог, но мы не стали близкими. Мы чужие, и всегда ими будем.

Я завела машину и отравилась домой. Мне есть над чем подумать. На этаже меня уже ждали. Неожиданно.

— Яна Николаевна, — меня тормознул консьерж, — тут счета накопились.

— Что? — не сразу поняла. — Какие счета?

— Ну… — теперь она растерялась, — разные: коммунальные и еще какие-то, — и вручила мне ворох бумаг.

Я открыла дверь квартиры, сбросила туфли и устало опустилась на пол прямо в коридоре. Плечи придавило вселенской усталостью, сложно поверить, что это происходило со мной. Ладонь легла на плоский живот: что я хотела ощутить? Что почувствовать? Материнский инстинкт? Ответственность? Радость? Сожаление? Пока ничего, это пугало. Решения у меня не было. Даже думать трудно об этой беременности.

— Ну что тут, — вернулась к счетам, которые мне вручили. Глаза округлялись прямо пропорционально суммам. У моей матери коммуналка как-то значительно меньше. Примерно раз в десять! — А это что…

Счета за обслуживание сигнализации и комиссия, которую брало охранное агентство, обескураживали. Сколько-сколько?!

— Вот так раз… — проговорила вслух и поднялась. Я никогда этим не занималась. Никогда. Все финансовые вопросы решал Мирослав и его бухгалтер. Я так к этому привыкла, что даже не задумывалась, кто это делал сейчас. Судя по датам просрочка всего два месяца, а до того кто-то все это оплачивал. Не сложно догадаться кто…

Волшебным образом продлевался мой абонемент на теннисный корт и фитнес-клуб, оплачивались общедомовые услуги и все расходы, связанные с Ромой. Сверху алиментов, естественно. Я не просто принимала это как должное, не замечала даже!

Я открыла на телефоне банковское приложение — сумма на счету лежала приличная.

— Как тут оплачивать… — начала сканировать QR-код платежей.

На этот счет мне приходили алименты и то самое содержание от бывшего мужа: я не покупала на эти деньги бриллианты и не летала на Мальдивы, но я на них купила поездку на Бали для мамы и сестры с семьей, закрывала наши с сыном базовые потребности и даже свои счета оплатила ЕГО деньгами.

Моя зарплата приходила на другую карту: я проверила остаток — разница слишком очевидна. Были еще накопительные счета, но на то они копят… Получалось, что трусики из любимого магазина за двадцать тысяч и милая брендовая сумочка за триста уже не так мне доступны… Мирослав и без этого содержания обеспечил меня по брачному договору, но его финансовую поддержку сверх того, я принимала без лишних вопросов. И без особой благодарности.

— Не посредствам ты живешь, Яночка, — грустно вздохнула.

Я так яростно не хотела быть, как Лика, так гордо держала голову и велела Нагорному не вмешиваться в мою жизнь, а вышло, что не так сильно отличалась от нее, живя фактически, хоть и не специально, под его покровительством и за его счет. И что теперь?

Получается, если я все же решусь оставить ребенка, то мы все будем жить на алименты от Нагорного и его же отступные? Декретные в современных реалиях — курам на смех. Но и перспектива зависимости от чужих средств тоже так себе.

— Ладно, пора начинать жить по средствам.

Я гуманитарий, но подсчитать, сколько должна Мирославу дело не хитрое: двенадцать миллионов за полгода. Сейчас у меня было пятнадцать с учетом алиментов для Ромы. Я верну деньги бывшему мужу. Они не мои, пусть все будет честно.

С упорством прозревшей женщины попыталась сделать внушительный перевод. Правда, по номеру телефона это оказалось не просто. Мне сразу позвонили из службы безопасности банка и провели разъяснительную беседу.

— Я не мошенник, — твердила раз в — надцатый. Пришлось даже подтверждать личность. — Девушка, а как мне их перевести? Мне очень срочно нужно.

Это долг чести.

— Вам нужен расчетный счет и реквизиты получателя, — ответили мне.

Вот, значит, как… Значит, нужно набраться смелости и позвонить бывшему мужу. Мы не виделись после той близости. Все решали через посредников. Наверное, это правильно. Должно окончательно отболеть. Точка, которую мы поставили, должна впитаться в землю так, чтобы никакими слезами и признаниями не смыло. Свое я старалась не вспоминать, но… Иногда ночью вскакивала и проверяла телефон — фантомные боли. Ну а утро безжалостно напоминало, что мы отказались друг от друга. Почему мы? Потому что все, что касалось чувств — обязательно про двоих.

Собиралась с мыслями минут пять, затем по памяти набрала номер Мирослава, но не успела нажать кнопку вызова — дисплей вспыхнул его именем.

— Привет, — на одном дыхании.

— Яна, что-то случилось? — он обеспокоен. — Мне из СЭБ звонили. У тебя какие-то проблемы?

— Мне нужны реквизиты твоего банковского счета, — я старалась звучать по-деловому.

— Для чего? — он настороженно.

— Хочу вернуть тебе деньги. Я не должна была их оставлять себе. — Мирослав молчал. — И еще… — прикусила губу. — Я должна извиниться… Я… Я многого не замечала, что ты делал для меня и для Ромы. Спасибо. Я очень благодарна тебе, Мир.

— Яна, — заговорил после моего пламенного спича, очень спокойно и выдержанно, — считай, это моим спасибо за невероятный секс. Он стоил каждого миллиона…

Я молчала, растерянная и пораженная. Это как нужно расценивать?

— Это комплимент или оскорбление? — все-таки спросила. Почему-то казалось, что первое, поэтому я не обиделась.

— Комплимент. Прости, если он тебя обидел, — извинился Мир.

Я так и думала. Все же знала бывшего мужа. Оскорблять женщин — это не про него. Мы давно не общались, разве что сухими междометиями, и мне хотелось продлить беседу. Вспомнить, что когда-то мы были не чужими. Ту, другую жизнь. Сегодня моя круто изменилась, возврата к прежнему теперь даже теоретически быть не могло.

— Яна? — услышала в динамике. — У тебя точно все хорошо? — встревоженный голос. Это у меня такие громкие мысли? Я непроизвольно задумалась о перспективах, а Мир звучал так, словно до сих пор волновался обо мне во всех смыслах.

— Да. Просто… — громко сглотнула. Нужно все же