Свой выбор 2 - Рина Зеленая

вам не верить тому, что скован какими-то клятвами. Кто сказал вам про Обеты? С Меткой ясно. Было бы странно, если бы вы это не выяснили. Но остальное… Кто вам сказал, мистер Поттер? Драко?

Гарри взял стакан с лимонадом, покрутил его в руках, разглядывая кусочки льда и дольки лимона.

— Мне никто не говорил, — сказал он. — Я вижу магические потоки. А на своей территории я могу рассмотреть даже то, что скрывают личные щиты мага.

Снейп хмуро вздернул бровь.

— Знаю, это не очень вежливо, — продолжил Гарри, предупреждая гнев учителя. — Но, думаю, я имею право знать о ваших Непреложных Обетах, сэр.

— И почему же вы так думаете? — процедил мужчина.

— Ваши клятвы связаны или с семьей Поттер, или со мной лично, — пояснил Гарри и со вздохом отпил из стакана. — Раз меня это касается, то я имею право знать.

Снейп недоверчиво мотнул головой и заявил:

— Я вам не верю. Вы не можете этого знать! Допустим, вы можете как-то увидеть нити обетов, Поттер, но суть клятв? Нет! Этого не может быть!

Гарри снова вздохнул и пояснил:

— Я и не видел, о чем именно ваши клятвы, сэр. Но я видел магическую подпись Поттеров в нитях обетов. Чтобы сказать больше, мне надо взглянуть ближе. Но я уверен в том, что успел рассмотреть.

Зельевар зло что-то прошипел себе под нос, а потом заявил:

— И что с того? Хотите рассмотреть поближе? Чтобы что? Так хочется знать чужие тайны, Поттер? Вы такой же…

Волшебник не договорил, вскочил и мрачной тенью скользнул по проходу. Гарри проследил за ним взглядом, а потом тихо ответил:

— Я могу снять с вас Обеты, связанные с моей семьей.

Снейп замер в темном углу, под незажженными лампами, и глухо произнес:

— Не шутите так, Поттер.

— Я и не шучу, сэр, — ответил юноша без улыбки. — Зачем мне это?

— Непреложный Обет нельзя снять, драккл вас подери! — грубо просветил его профессор. — Разве вы этого не знаете? Не хотите ж вы заявить, что являетесь воплощением Мерлина!

Гарри быстро-быстро замотал головой и заверил:

— Нет, конечно. Но не так много нужно знаний и магии, чтобы снять с человека петлю Обета.

Снейп фыркнул, вернулся к креслу, плюхнулся в него и, закинув ногу на ногу, с кривой усмешкой сказал:

— Давайте. Просветите меня, мистер Поттер. Чего же я такого не знаю о Непреложном Обете, что знаете вы, мальчишка, что только год как живет среди волшебников?

Гарри видел, что профессор рассержен и расстроен, а потому не стал обижаться на пренебрежительный тон. Вместо этого юноша встал, прошел к стулу, на спинке которого оставил свою жилетку, и на ходу уточнил:

— Вы ведь знаете, как именно придумали Непреложный Обет, сэр?

— Ближе к делу, Поттер. Вы не мисс Грейнджер, чтобы начинать от сотворения.

— После распада Римской империи нынешняя маггловская Италия представляла собой множество небольших государств. Магическую Италию тоже не минула кара раздробленности. Семьи волшебников, проживавшие на территориях Неаполитанского королевства и Флоренции, Генуи и Миланского герцогства, маркграфства Монферрат и республики Лукка… все эти маги разделились на кланы этих областей. И противостояние магических кланов было столь непримиримым, что campanilismo{?}[локальный патриотизм] местных магглов не стоял и рядом. Особенно отличились этим маги Венецианской республики.

— Поттер, неужели вы думаете, что рассказываете мне что-то новое? — став еще злее, почти прошипел профессор.

— Не волнуйтесь, сэр, — без страха попросил Гарри, — сейчас я закончу. Так вот. Чья колокольня выше, да. Меряться силой любят все и всюду. И во все времена. Но у парочки семейств в Венецианской республике противостояние вышло на такой уровень, что забеспокоились и другие кланы. Брат за брата, сестра за сестру, отец за детей, дети за матерей. Жажда мести переходила от мага к магу, не угасая. И в какой-то момент от двух очень могущественных кланов, живших рядом, осталось только несколько человек. Два сильных рода… даровитых… старых. Они могли просто исчезнуть. Кто-то это понял. И вмешался. Говорят, Непреложный Обет придумали сами главы этих семей, осознав последствия. Но это лишь предположение, так никем и не подтвержденное. Так или иначе, однажды два врага встретились в присутствии свидетеля и обменялись клятвами о перемирии.

— Еще раз повторяю, мистер Поттер, — сказал Снейп, — вы не поведали мне что-то, что я не прочел сам. Возможно, мне тогда даже было примерно столько же, сколько и вам. Зачем вы толчете воду в ступе?

— Вовсе нет! — улыбнулся подросток. — Я не просто так пересказал эту историю. Вся суть как раз в этом, сэр. В истории того, как было создано это заклинание.

Декан Слизерина скептически вскинул бровь, ожидая продолжения.

— Формула дошла до наших дней без изменений. Похоже на латынь, но это не она. Венецианский язык.

Снейп ждал, но явно терял терпение.

— Все дело в том, в каком виде Непреложный Обет дошел до наших дней, — наблюдая за тем, как старший маг хмуро постукивает пальцами по подлокотнику, наконец добрался до главного Гарри. — На первый взгляд все правильно. Двое и свидетель. Петли заклинания, клятва. Но все не так! Непреложный Обет — это не клятва одного другому при свидетельстве третьего. Это всегда взаимные клятвы.

Зельевар насторожился.

— Именно поэтому нужен третий человек в качестве свидетеля. Именно поэтому позы участников зеркальные, а визуальная форма заклинания — свивающиеся между собой восьмерки. Алые и золотые. Но об этом все время забывают! Вот и ваши клятвы. Они односторонние. Да, в процессе заключения Непреложный Обет выглядел правильно, но… правильный Обет должен ложиться браслетами на запястья двух людей, а не одного. А тут… Только вы давали клятвы. На вас петля есть, а вторая истаяла в нить-поводок, тянущийся ко второму человеку. И тому, кто взял с вас клятвы, кажется, что он держит этот поводок. Но это не так. Непреложный Обет не прощает неправильного исполнения. Именно поэтому я могу снять ваши Обеты, сэр. Они кривые.

Растерявший все раздражение Снейп лишь как-то горько усмехнулся и спросил:

— Уверены, Поттер? Правда этого хотите? Освободите меня от Обетов?

Гарри смотрел пристально, подмечая всю скупую мимику.

— Да, сэр.

— Зря, — был ответ. — Если бы знали все обо мне, то вряд ли стали бы предлагать.

— И чего же я не знаю? — склонив голову к