Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

— Конечно нет. Но понимаешь, Ксения ни с кем долго не встречалась. Самый длительный роман у неё пролился два месяца.

— Может потому, что не любила?

— Не любила. Это я точно могу сказать. Она вообще прагматик и циник. Поэтому очень удивился, что ваши отношения длятся дольше, чем обычно. Мало того, Ксюша даже на беременность решилась и избавляться от плода категорично отказалась. Для неё это не типично. Я думал у вас закончится всё довольно быстро и без последствий.

Расстались мы довольно хорошо. Ксении я рассказал о нашей с Данилом встрече.

На шестом месяце беременности у Авроры случилась беда. Она коснулась в первую очередь её и меня. И, конечно, всю нашу семью. Как-то вечером, Аврора пожаловалась, что малышка у нас не толкается. Потом почувствовала боль. Сама Аврора была бледная. Вызвали скорую. Я уехал с ними. Через некоторое время ко мне вышел врач. Лицо его было хмурым.

— Я Вам сочувствую, Глеб Антонович, но у Вашей жены замершая беременность. Мы готовим её к срочной операции.

— Что значит замершая беременность?

— Плод перестал развиваться. Ребёнок умер.

— Как такое возможно? Мы же наблюдались. Аврора выполняла все рекомендации и предписания!

— Так бывает. Извините, мне пора.

Я стоял словно оглохший. Мы с ней оба уже полюбили свою малышку. Сел на скамейку в коридоре. Заиграла мелодия мобильного. Ошалело посмотрел на телефон. Звонил дед.

— Алё?

— Что с Авророй, Глеб?

— Деда, мне сказали, что ребёнка больше нет.

— Как нет?

— Дочка умерла. Замершая беременность. — В трубке была тишина. — Алё, деда. Как такое может быть? Она уже шевелилась. Ручками, ножками толкалась. Мы ей даже имя уже дали, Соня. Ксюша нам его предложила. Дед, что делать?

— Ты ничего не сделаешь, Глеб. Уже ничего. Не раскисай, внук. Ты мужчина. Главное, чтобы с Авророй всё было хорошо, понимаешь? Ей очень тяжело будет. Ты должен стать ей не просто мужем, но и опорой. Понимаешь? Поэтому не раскисай. Не хочу говорить банальностей, но вы оба молоды, у вас ещё будут дети. Только бы с нашей девочкой всё было хорошо. Я позвоню главврачу.

Чуть позже приехала мама и Ксюша. На их вопрос, сообщил страшную весть. Мама закрыла ладонью рот.

— Бедная девочка. Она так хотела этого ребёнка. Уже жила им.

Ксюша просто сидела и плакала. Примчался Владимир. Узнав нерадостную новость тихо выматерился. Мама даже не стала делать ему замечания.

Аврора

Маленькая девочка тянула ко мне ручки. Совсем ещё кроха. «Мамочка, не бросай меня. Я хочу к тебе. Мне здесь страшно». Я шагнула к ней. Но что-то меня удерживало. Я с трудом оторвала ногу от земли. Она была такая тяжёлая, словно стала весить целую тонну. И вторую ногу оторвала с трудом и сделала шаг. Мне было тяжело. Низ живота болел, его тянуло тупой изнуряющей болью. Я шла к дочери. Да, это была она, моя малютка. Шла, но не могла приблизится. Расстояние не сокращалось, а наоборот стало увеличиваться. Я была одета в рубашку до колен. Почувствовала, что по внутренним сторонам бёдер побежало что-то тёплое. Взглянула. Это была кровь…

Открыв глаза, первое, что увидела, это своего мужа. Глеб сидел рядом с моей постелью в кресле. Он держал меня за руку. Сам откинулся и глаза его были закрыты. Поняла, что мне снился кошмар. Сколько я пребывала в иной реальности, не знаю. Наверное, долго. Иначе Глеб бы не уснул. Значит он тоже долго здесь находиться. Увидела, как дрогнули его ресницы. Он просыпался. Я закрыла глаза. Не хотела, чтобы он увидел, что я проснулась. Боялась встретиться с ним взглядом. Что я отвечу на его вопрос: «Как так получилась, Аврора, что ты потеряла нашу дочь?» У меня не было ответа. Я оказалась плохой женой. Ведь это не я его застала с голой девицей в постели, а он меня с голым мужчиной. Пусть даже и не по моему желанию, а против моей воли. Но какая разница, ведь я сама эту ситуацию создала. А теперь ещё и ребёнка нормально выносить и родить не смогла. Какая же я женщина после этого?

Чувствовала, что он смотрит на меня. Потом Глеб погладил меня по щеке. Провёл рукой по моим волосам. Ощутила его дыхание и поцелуй. Сначала в лоб, потом в губы. Я не открывала глаза. Но слёзы сами побежали.

— Аврора. — Позвал меня Глеб. — Посмотри на меня?

Но я не хотела. Отвернула от него лицо. Но он взял его в свои ладони, повернул, мягко, но настойчиво.

— Аврора. Посмотри на меня. Открой глаза. Я прошу тебя. — Я решилась посмотреть мужу в глаза. Он смотрел на меня встревоженно. — Аврора, если тебе будет лучше, то ты поплачь. Только не отворачивайся от меня.

— Нашей девочки больше нет, Глеб.

— Это горе, Аврора. Но так бывает. Не мы первые, не мы последние.

— Я плохая мать. Я не могу выносить ребёнка. Я не могу подарить тебе детей.

— Не говори так. Поверь, всё будет хорошо. Мы с тобой молоды. У нас будут ещё дети. Я разговаривал с твоим лечащим врачом. Ты можешь ещё родить.

— Нет, Глеб. Нет! — Я почувствовала, как меня захватывает паника, ужас. Меня бросило в холодный пот. Я больше не хочу испытывать то, что испытала. Я больше не могу потерять ребёнка. Лучше вообще не рожать…

Глеб

С Авророй началась истерика. Я сам не ожидал такого. Её затрясло. Она стала кричать, что больше не будет рожать. Что никогда не сможет родить нормального ребёнка. Я пытался её успокоить. Но делал только хуже. Её начало трясти, потом начались судороги. Я сам стал впадать в панику. В палату забежала медсестра и врач. Авроре оперативно вкатили укол успокоительного и она уснула.

— Вам лучше уйти, Глеб Антонович. — Сказал мне врач.

— Конечно, извините. Скажите, что с ней?

— О чём Вы с ней говорили, Глеб Антонович?

— Она плакала, сказала, что не сможет выносить нормально ребёнка. Что не может сделать меня отцом. Я попытался её успокоить. Сказал, что в плане рождения детей у неё всё в порядке и дети у нас ещё будут. И вот тут у неё началась истерика. Я ничего не понимаю.

— Я не уверен, но у Вашей жены скорее всего психологическая травма, вызванная неудачной беременностью. Здесь нужен психолог, а