Измена. Мое сердце - лёд - Лена Тэсс

всегда на взводе. Миша яркий и привлекательный, а мальчишки у нас такие… хорошие все, но… пока не сошлись они. Возможно видят конкурента - не товарища. И если так пойдет дальше, то…

Я понимала что будет дальше. Булинг. Драки. Еще одно разочарование.

- Это переходный период, думаю, что к концу первой четверти все нормализуется, - ответила я, но не верила ни единому своему слову.

- Не нужно ждать конца четверти, - Колесова пересела ко мне ближе, за парту. - Я читала личное дело Михаила. Он всегда был спортивным мальчиком, а сейчас он чем-то занимается? Кажется что нет - он ведь ушел из своей команды по хоккею.

В ее голосе нет осуждения или заинтересованности в возможных сплетнях обо мне и Глебе.

- Ему, как мне кажется, нужна дисциплина, - продолжает Мария Ивановна, - команда, возможность выпустить пар. У нас есть спортивные секции в школе, да и стадион рядом - там тренируют команду «Атлант». Слышали про нее? Не такая мощная, как та что… ну не «Звезда», но тоже участвуют в местных играх. В субботу вот будет. У нас мальчишки играют в хоккей, взять хотя бы Савелия Тихонова, уверена он мог бы замолвить словечко за Мишу.

Хоккей? Опять хоккей. Уверена, стоит только заикнуться об этом, нарвусь на бойкот длиной в полгода. Или…

Вспоминаю выброшенный флаер и становится грустно.

- Спасибо, Мария Ивановна, я подумаю об этом.

- Не надо думать, просто делайте. Миша хороший мальчик, но он как будто сидит в своей раковине. Хочется растормошить его, расшевелить. Заставить улыбнуться, в конце концов!

Последние слова ранят особенно сильно. Как давно я не видела Мишину улыбку? Месяц? Или уже больше? Вместе с тем пытаюсь вспомнить, а когда в последний раз улыбалась я сама. Кажется, что в где-то в другой жизни.

- Спасибо, я постараюсь, - прячу глаза и тороплюсь на выход.

Господи, почему до сих пор так больно! Говорят, что время лечит, но мой доктор работает против меня.

Закрыв дверь, снова замечаю номер на ней. Дата моего рождения. И с чего я взяла, что она принесет мне удачу?

Домой я шла раза в три дольше чем обычно. Всю дорогу думала, как говорить с Мишей? Как вытащить его из той раковины, в чтобы не сломать хрупкое равновесие между нами. Как помочь найти друзей в классе. И стоит ли снова возвращаться в хоккей.

Играть.

За другую команду. В другой экипировке. Под другими цветами и началом другого тренера.

«Нет», - твердила рациональная часть меня.

«Да!» - нашептывала другая, та, которая видела, как Мишке нравится спорт, как горят его глаза, стоит сыну оказаться на льду, как он был счастлив, держа клюшку в руках.

Но была и третья часть меня. Темная. Опасная.

Именно она рисовала перед глазами физиономию Громова, когда сын выйдет на лед против него и разнесет «Звезд» на молекулы. Мой сын. Не его!

Глава 4

Миша Громов.

Он шел домой под дождем и, кажется, промок до нитки.

- Вот, срань! - выругался, свернув в ближайшую арку, чтобы переждать внезапный ливень. Первый в этом сентябре.

Мимо шла группа одноклассников, от которых он и старался побыстрее убежать. Позорно и непривычно. В своей школе все было иначе. В своей школе он был центром веселья и зависти. Друзья. Лайтовые преподы. Идеальная семья, любимые и любящие его родители. И пусть отец слишком строг на тренировках, зато во всем остальном - лучше не найти.

Как же быстро все это закончилось.

Миша пнул валявшийся на земле красочный флаер носком своих кроссовок, тех, что Глеб привез из командировки в Турцию. Точно такой же он выкинул дома в ведро.

- Эй, «Тучка», в хоккей играют клюшкой, а не кроссами. Или решил футболистом заделаться? - гоготал Савва, и все его подпевалы. И там не только парни из класса, а частично состав «Атланта».

Да, он знал про эту команду. Смотрел с отцом одну или две игры и вдоволь прошелся по всем их болевым точкам. Отсутствие координации, взаимосвязи между звеньями и игроками в частности, старая форма, старый инвентарь, крошечный стадион, который казалось чудом еще стоит и не рассыпается на кирпичи. И главное - постоянные просёры.

«Атлант» словно разминка для каждого клуба в лиге - груша, чтобы поставить удар. Тренировочка.

- Иди на хер, Тихий. Лучше читайте молитвы Скандинавским богам, а то «Викинги» вас на дыбе вздернут и даже не вспотеют.

Миша умел язвить, а здесь хотелось опустить этого придурка также жестко, как он сам отхватывал.

Каждый день.

Каждый чертов день в этой дебильной школе.

- Ты, бл*ть, нарываешься, - идиот кинулся в его сторону, но парни его остановили, со словами, что перед игрой не стоит.

Жаль. А то кулаки так и чесались.

Сам он не мог, а нарываться как следует еще не научился. Но Миша был близок к цели как никогда. А впереди целый учебный год, который просто придется перетерпеть.

Правда было и то, что волновало его сильнее, чем стремительно схлопнувшееся детство и потеря привычного круга общения.

Мама. Она плакала и переживала. Переживала и плакала. И так постоянно на протяжении всех дней, едва они пересекли порог бабушкиной квартиры. Миша и понятия не имел, что баба Таня такая. Нетерпеливая, нетерпимая, прямая и жестокая. Не к нему - нет. К своей дочери. И он не знал как помочь маме, а этого ему сейчас хотелось больше всего.

Дождь закончился и Миша быстро добежал до дома, молча скинул рюкзак и сменку в прихожей, чтобы забраться к себе и потупить в телефоне еще часик до того как начать учить уроки, но в комнате его ждали.

- Привет, мам, - он непроизвольно улыбнулся.

- Привет, Миш. Я тут… - она без долгих вступлений и молча протянула ему флаер, - билеты купила на игру.

Ха! Они на это ледовое поЗорище еще и билеты продают?

- Зачем?

- Ну как же? Сходим, посмотрим. Понаблюдаешь за игрой как зритель, расскажешь свои впечатления.

- Да я итак могу тебе все рассказать, что это не команда, а… - Миша осекся, потому что мама, которая только что улыбалась (чего давно не было замечено) и была полна энтузиазма провести с ним время, сразу поникла, как цветок лишенный солнца.

- Мы могли бы сходить вместе. Как раньше.

Нет, он не настолько конченый, чтобы отказать ей в единственном,