Право на жизнь - Кицунэ Миято

интонаций, да и голос остался прежним. Всё же сирины хорошо ориентировались в воздухе, и за год её магия в этой стихии значительно выросла. Морок? Колдовство какое-то? Непонятно, но Юля надеялась, что раз народ Нави не может врать, то и сейчас проговориться, желая ей что-то доказать.

— Нет больше Радмиллы Балемиловны из Рода Кикимор, умерла она, — чуть нахмурилась девушка, вызвав у Юли удивление.

— Так ты Радмилла или не Радмилла? Не пойму я что-то, — растерянно спросила она уже без притворства. Прежнего отчества Радмиллы Юля и не знала никогда, а та, оказывается, Балемиловной была.

— Я — Радомилла Всеводовна, чего не ясно, дура ты набитая⁈ — фыркнула Радомилла.

— Ладно, я пойду, пожалуй, — встала Юля. — Какие-то вы странные и невежливые.

— Отец меня принял, отец мой Восточный Хранитель, ясно тебе, калечная, сирота приблудная⁈ — сказала напоследок Радомилла.

— Не очень, честно говоря, — ответила Юля. — Но я за тебя рада. Желаю тебе никогда не узнать, что такое быть калечной сиротой приблудной. А что злишься тогда? Потому что знаешь? Или завидуешь чему-то, что ли?

— Это ты мне завидовать должна! — тут же заявила Радомилла, а Юля улыбнулась от этого «должна» и пошла к девчонкам и парням, которые уже тоже поели, а теперь стояли в стороне и ждали её.

— Кто это с Баем и Хэем там сидит? — с интересом спросил Стремглав, поглядывая на Радомиллу.

— Это дочь Восточного Хранителя Радомилла э… отчество из головы вылетело. Кажется, когда Радмиллу тогда съели, то её потом снова родили или не знаю, как тут у вас это делается, — пробормотала Юля.

— Это Радмилла? Ты уверена? — спросила Оляна. — Она же совсем другая.

— Да нет, изменилась, но не так и сильно, — возразила ей Ожега. — Похожа. Волосы ярче стали и похорошела немного.

— Точно не немного. Она раньше была более чем обычной… Я через морок её видела, — задумчиво пробормотала Оляна. — А сейчас точно морока нет. Её это тело.

— Я ж говорю, по ходу новое, видимо, — сказала Юля. — Она как Волдеморт возродилась. Ну или как Бай, заполучила тело чужое. Я так поняла, в общем. И имя у неё изменилось немного. И отчество новое. Ну, по отцу, как она сказала. Приняли там её куда-то.

— Если имя изменилось, пусть и немного, да ещё и отчество… Отчества у Кикимор по матерям, так как не ведают они отцов, а если и ведают, то в его Род она перешла… Значит, и правда какой-то ритуал с ней провели, — задумчиво сказала Озара. — И умерла прежняя Кикимора.

— Бай нам так и сказал, — напомнила Оляна.

— Да, мы расспросить его толком не успели, всё сразу знать хотели, а потом забылось как-то… — кивнула Озара. — Они сейчас уже на испытание пойдут.

— Да, скоро позовут их, — сказала Ожега.

И правда, по залу трапезной прошлась белая вылва, и те новички, что сидели за их бывшим столом, нестройными рядами последовали за ней.

— А Радомилла Бая тоже калечным назвала, интересно, почему? — спросила Юля, которая проматывала их разговор в голове.

— Так он и есть калечный, если тело Зверя своего потерял, — ответил ей Стремглав. — У тебя магия уснувшая, ты просто Инициацию свою пропустила, так что Зверь вроде как в крови растворился полностью, всю силу свою и магию отдав, а у него же Зверь мёртв. Он даже не кудесник. Так. Пол-кудесника. Возможно, что и испытание не пройдёт. Слаб больно.

Оляна тихо ахнула, и Озара, укоризненно посмотрев на Стремглава, взяла сестру за руку.

— Зато брат его силён, — сказал Яровзор. — Очень силён, за двоих, и близнецы они.

— Хочешь сказать, что могут они силу друг другу передавать? — с интересом уточнил Стремглав.

— Скорее всего. Иначе как бы он вообще выжил, потеряв Зверя? — пожал плечами Яровзор. — Зверь у оборотня даже не половина сущности, а гораздо больше. Лишиться Зверя…

Ожега покосилась на кусающую губы Озару и кивнула.

— Но как тогда твой яд, что связь со Зверем обрывает? — спросила Юля. Ей правда было интересно, да и Яровзор зачастую помалкивал и общался в основном лишь с Ожегой.

— Обрывает, но не убивает, — уточнил Яровзор. — Зверь скорее как при засыпании крови в крови растворяется.

— Мы сегодня в долину пойдём? Или как? — спросил Стремглав.

— Я останусь, — сказала Оляна. — А вы идите, если хотите. Мы же давно планировали…

— Я, пожалуй, тоже останусь, хотела кое-что в библиотеке… — протянула Озара, посмотрев на Оляну.

— Юлка, ты идёшь в деревню у подножья? — неожиданно к их компании подошёл Колояр, ну то есть Кадмаэль, как на самом деле звали Красавчика Оперённого с их курса.

После того, как у неё появился науз против его любовной магии, Юля перестала чувствовать себя настолько пьяной в его присутствии, когда хотелось повизгивать от счастья, когда Оперённый-Кукулькан на тебя просто мимолётно посмотрит. Они вместе ходили на целительство, причём одни со всего их курса, так что пару раз вместе готовились к срезам и потом к экзаменам. Но не то чтобы были друзьями или хотя бы приятелями. Там и без неё было не протолкнуться. Несмотря на то, что наузами обзавелась вся группа, у Кадмаэля-Колояра поклонники не перевелись, много кто тёрся возле наследника одного из Хранителей. Кажется, в Яви их удел находился где-то в Южной Америке. Кстати, к целительству у Кадмаэля оказался настоящий Дар, и тот планировал дойти до третьей ступени, а не просто взял предмет как дополнение к чему-то.

— Э… Да, я хотела сходить, мне же надо в храм, — вспомнила про Данилу Юля. Остальные вели себя так, будто про него уже и позабыли. — Я хотела свечи поставить… Триглаву и Велесу.

— О… — Озара кивнула, видимо, понимая. — Конечно, сходи. Кадмаэль, ты присмотришь за Юлкой?

— Присмотрю, — заверил их тот, и Юля решительно пошла собираться.

* * *

Какое-то время шли они молча, небольшой толпой однокурсников. Были Раду Сирет, Костан Сомеш, Матара Ойя, соседка девчонок, двое её поклонников с трудновыговариваемыми именами, как-то на «Нге» и «Мбу», Колояр-Кадмаэль почему-то без своей обычной свиты из девчонок и парней и Юля.

Они шли цепочкой, и она погрузилась в собственные мысли.