Развод. Мусор вынес себя сам - Каролина Шевцова

- Маааам, - тихо зовет меня Регина, - Что-то случилось? Говори прямо. Я опять отвожу взгляд в сторону, чувствуя, как слой за слоем слетают внутренние барьеры. Так много всего случилось за эти сутки. Разочарование в муже, неприятный разговор, обида, ночь, проведенная без сна, короткий триумф от победы на кухне и вот, ссора с дочкой. Все навалилось сразу, и я просто немного сдала.

- Я не хочу быть для вас мамой, - вырывается у меня. Голос звучит тихо и сдавленно. - Вчера мы немного повздорили с твоим отцом. Он сказал, что ему со мной скучно. Что я как зачитанная книга. И, возможно, он в чем-то прав, и я действительно перегнула в заботе о вас всех. Я так больше не хочу, Регина. Не хочу быть вам мамочкой. Мне нужно разобраться и понять, кто я теперь, найти свою роль, понимаешь?

Регина слушает молча, не перебивает. Кивает, будто соглашается с каждым сказанным мной словом. На секунду мне кажется, что я вижу в ее глазах понимание. Сочувствие даже.

- Мамуль, не беспокойся, - говорит она, наконец. - Я все решу.

Регина достает телефон и принимается кому-то звонить. Не успеваю ее спросить, что она делает, как дочь произносит: - Пап, - голос звучит нарочито весело, будто она собрирается рассказать Боре смешной анекдот. - Ты там это… маму обидел, надо как-то загладить вину. Давай отправим ее в санаторий отдохнуть?

У меня перехватывает дыхание. Я качаю головой, умоляя Регину остановиться. Она смотрит на меня, и кивает, мол, не переживай, сейчас все разрулим.

- Нет, Пятигорск не годится, ты ее сильно обидел. На целый Крым. Добро? - она говорит это Боре, но смотрит на меня, весело и беззаботно. - Ну, хорошо, оформи ей отпуск, а я куплю путевку. Все, папуль, целую.

Регина кладет трубку. И поворачивается ко мне. Я вижу, что дочь искренне довольна тем, как ловко решила проблему. Она счастлива, а я… Я сижу, не в силах пошевелиться, пытаясь осознать масштаб ее предательства.

- Зачем ты так? - выдыхаю я.

- Что «зачем»? Не понимает Регина.

- Зачем звонила отцу? Я разве просила тебя об этом? Так ведь неправильно, мы с тобой женщины, мы должны поддерживать друг друга. Я сказала тебе личные вещи, как подруге, понимаешь? А ты…

Регина резко выкидывает руку вперед, и я замолкаю.

- Мы не подруги, мам. - Ее голос становится низким и плоским. - Я не зря хожу к психологу и учусь отстаивать границы. Не надо пытаться занять чужую роль. Ты - моя мама. И у нас могут быть только родительские отношения. Да, я сказала все папе, но я сделала это ради нас всех. Извини, но пока ты ищешь себя, может много чего случиться, а у меня график и план выхода книг. Я не хочу подводить отца. Чем быстрее вы помиритесь, тем быстрее все станет как прежде.

Она подходит ко мне и обнимает. Быстро, даже поспешно, будто и так задержалась слишком в моем кабинете.

- Ну не дуйся, я ведь как лучше хочу.

Попрощавшись, Регина выходит, оставив меня одну в полной, оглушающей тишине.

Я сижу за столом, пальцы бесцельно перебирают кнопки на клавиатуре, вордовский лист на экране пустой. Кажется, так проходит еще один час.

Внезапно в кабинете раздается тихий стук в дверь. Не такой, как у Регины - более осторожный, почти робкий.

- Войдите, - говорю я хрипло. Ничего хорошего от этого дня я уже не жду.

Дверь открывается, на пороге стоит Боря. Он выглядит очень жалостливо. В руках он держит книгу в яркой обложке.

- Анис, ты это... – пытается сказать быстро, и запинается на первом же слове. — Я… это все обдумал. Вчера я был неправ. Совершенно, абсолютно неправ.

Он делает шаг внутрь, и закрывает за собой дверь, словно боится, что иначе я его выгоню.

- Все! Ты молодец! Ты нас воспитала, мы всё поняли! - он пытается улыбнуться, но получается криво. – Особенно всё понял я - эгоист, абьюзер и скотина.

Боря достает из-за спины и протягивает мне книгу. Я узнаю ее - это один из наших старых проектов, пособие по воспитанию детей, которое мы издавали лет семь назад. Наш первый бестселлер. - Все утро читал. - говорит он с наигранной серьезностью. - Понял все свои ошибки. Готов исправиться. Честно.

Я смотрю на книгу, потом на его виноватое лицо. Трюк дешевый, но работает. Уголки губ сами собой дрогнули в слабой, почти незаметной улыбке.

Его лицо сразу оживает. Он видит перемены в моем лице и понимает, что почти прощен.

- Мне с тобой совсем не скучно, - тараторит Боря, подходя все ближе. - Я просто... глупо пошутил вчера. Хотел перед друзьями покрасоваться, понимаешь? Типа я крутой, все дела. О чем им рассказывать? Что я могу семь раз за ночь? Не поверят же. А так… нам не скучно, нам весело! Особенно сегодня, - он обнимает меня, его дыхание пахнет кофе и мятной жвачкой. - С самого утра ты устроила такие веселушки, до сих пор отойти не могу.

Он легко целует меня в висок.

- Мир? – осторожно глядя мне в глаза, спрашивает Боря.

Возможно, это не правильно. Возможно нужно было промариновать мужа подольше. А может он действительно прав, и я потерялась, пока поддерживала семью, друзей, подчиненных. Перестала быть женщиной и стала для всех безотказной, удобной мамой. А Боря всего лишь указал мне на это. Жестко, зато как быстро до меня дошло!

- Мир, - тихо выдыхаю я. Он обнимает меня крепче, его плечи расслабленно опускаются вниз.

Я тоже чувствую себя лучше, спокойнее. Просто в этот момент я еще не знаю, что наш с Борей мир станет началом самой большой в моей жизни войны.

Глава 4

С нашей ссоры прошло два дня. Боря спит со мной в спальне, я варю ему по утрам овсянку, вместе ездим на работу, вместе смотрим сериалы перед сном. И даже засыпаем в обнимку. Но что-то между нами трещит. Сижу вот, пью чай, и вижу, как он на меня смотрит. Не как на жену. И не как на женщину. И даже не на меня, Господи, а как будто сквозь… Все это меня