Сними очки, ботаничка - Анастасия Боровик

Однажды вечером, уложив Сашу, я пришла к мужу и сказала прямо: «Если с первого раза всё получится, значит, это судьба. У нас будет малыш». Витя остолбенел, начал убеждать, что Саша ещё слишком мал, что мы не успели привыкнуть. Но против моей решимости не попрёшь.

И теперь, в муках родов, я с горькой иронией вспоминаю мамину гениальную фразу: «Сначала сделай, потом думай». Она как никогда оказалась права.

— Ещё немножко, давай, — в ушах звенит родной, любимый голос.

Собираюсь с силами и на последнем издыхании рожаю. Мой эксперимент подошел к концу. Мир меркнет, я закрываю глаза, и темнота накрывает с головой. А сквозь неё я слышу звук. Самый главный звук на свете. Открываю глаза, и в них бьёт свет. Мне на грудь кладут тёплый, влажный комочек. Маленький, синюшный, сморщенный и самый прекрасный в мире…

— Мальчик. 3850, 52 см. Время — 12:10, — голос акушерки звучит радостно и официально одновременно.

Я касаюсь его пальчиком.

— Привет, малыш. Мы справились. Ты такой молодец! — шепчу я ему.

Поднимаю глаза и вижу Витю. Он гладит меня по мокрым от пота волосам, и я беззвучно читаю по его губам: «Спасибо».

Могло ли быть в этой жизни что-то лучше? Нет. Однозначно нет.

— Ну что, можно за вторым? — сообщает довольная акушерка, с ухмылкой поглядывая на Витю.

Судя по всему, шутки про то, когда же у врача появятся свои дети, преследовали его очень долго.

Витя улыбается, его голубые глаза сияют счастьем.

— За девочкой, — говорю ему я, сжимая его руку. — То, что меня не убило, сделает меня сильнее.

— Впереди ещё сокращение матки, — с лёгкой иронией напоминает мой муж.

— Вколи мне что-нибудь, должна же быть хоть какая-то польза, что у меня муж — врач, — улыбаюсь.

— Я люблю тебя, — целует он меня, а потом нашего сына, которого акушерка забирает, чтобы завершить осмотр.

Вскоре малыша приносят обратно, чистенького и запелёнутого, и Витя бережно берёт его на руки. Он кажется таким огромным на фоне крошечного свёртка.

— Весь в тебя, — смеётся он. — Губы дует, как ты, и глазки умные. — Он перебирает пальчики сына, и это зрелище трогает — такой большой, сильный мужчина и его маленькое продолжение.

— Виктор Александрович, срочно! Кесарево, шов беспокоит.. — вбегает в палату запыхавшаяся медсестра. — Падение давления, резкое ухудшение сердцебиения по КТГ…

— Срочно в операционную! Подозрение на разрыв матки по рубцу! — его голос гремит на всю палату, но руки невероятно нежно кладут нашего сына рядом со мной.

И я понимаю — сейчас он будет бороться. Бороться с призраком из своего прошлого, который преследовал его все эти годы.

— Что бы ни случилось, — успеваю сказать ему, — помни, ты сделаешь всё возможное.

Витя коротко кивает, и его белый халат мелькает в дверном проёме.

А я остаюсь одна с малышом, который сладко заснул, не подозревая, какая драма разворачивается в нескольких метрах от нас. Я никогда не была верующим человеком — в отличие от Вити и его семьи, всегда сомневалась. Но сейчас я молюсь. Молюсь Тому, кто создал этот мир, установил его законы. Прошу дать моему мужу сил справиться. Эту женщину и ее ребёнка спасёт только чудо. Пусть день рождения нашего сына никогда не будет связан с потерей другой жизни.

Меня переводят в палату, а Вити всё нет. Пытаюсь приложить малыша к груди и понимаю, что материнство — это не только умиление, но и боль. Специалист по грудному вскармливанию успокаивает меня — первые дни всегда такие, показывает, как правильно и каким кремом пользоваться.

Разглядываю маленького Мишу и не верю, что ещё вчера он был внутри меня. Это же что-то нереальное — из нашей любви появился новый человечек. Он не похож ни на кого и уже со своим характером. Мысль о том, что я согласилась на девочку, теперь кажется не такой уж страшной.

Показываю Мишу маме по видео-связи. Сашенька без остановки повторяет: «Ляля, ляля». Теперь в нашей семье мужчин стало больше — настоящая команда защитников. Свекр, обычно сдержанный, каждый час просит новые фото. Когда узнал, куда ушёл Витя, тяжело вздохнул: «Его мама и сестрёнка сегодня с ним. Он справится».

За окном темно. Спрашиваю у медсестры, что там с роженицей, — та лишь качает головой:

— Ваш муж — золотые руки, всё под контролем. Сегодня много поступивших.

Собираюсь спать. Дверь тихо открывается. На пороге — мой уставший великан.

— Витюша! — ахаю я, не надеясь увидеть его до утра.

Он молча подходит, обнимает так крепко, будто хочет убедиться, что я настоящая. Чувствую, как он вдыхает мой запах, целует волосы. Его плечи вздрагивают. От него пахнет антисептиком.

— Сегодня родился ещё один мальчик, — наконец говорит он. — 2920, 49 сантиметров. Его назвали Витей.

— Но?..

— Женщина просила сохранить матку — хочет ещё детей. Ей повезло — смог ушить, хотя это был риск… — он замолкает, и в его влажных глазах я вижу отголоски той давней трагедии. — Не знаю, о чём я думал… На грани шансов…

— Милый мой… — шепчу я, касаясь его щеки.

Наши молитвы были услышаны. Чудо случилось.

— Я так тебя люблю, — он целует меня, и в его объятиях — вся наша жизнь, все десять лет вместе.

— Спасибо за сыновей. За то, что мой мир в мире подарил мне ещё один мир.

— Клюев, — улыбаюсь я сквозь слёзы, — хорошо, что ты тогда всё-таки решил стать моей «подружкой»...

— Всегда пожалуйста, — улыбается он.

Бонус

Виктор

Всё началось с того дня, когда я увидел Мирославу Воскресенскую, стоящую с телефоном напротив баскетбольной площадки. Моя сводная сестра Лена тогда убежала, возмущаясь, что я лезу в её отношения с моим другом, а потом разозлилась, что я не пойду с ней на дискотеку. Как будто я не понимал, что она нарочно всё это устраивает. Надо сказать отцу, чтобы он поговорил с её матерью и наконец решил эту проблему. Или мне просто съехать куда-нибудь от них подальше.

И если с Леной всё