Неофит - Ярослав Кожедуб

К большому моему счастью, фундамент моих знаний оказался достаточно крепок. Несколько неизбежных осечек с точностью дат — зубрить их я никогда не любил, да и после зубрёжки в голове они надолго не задерживались. Ещё пару вопросов я вытянул больше на логике и рассуждениях, нежели на точном знании. Но в итоге я вышел из душной аудитории пусть и усталый, но с чувством глубокого удовлетворения — да, экзаменатор попался суровый, но свой план-минимум я пока исполняю, даже с заметным запасом. Ну а на идеальные десять баллов по истории я особо и не рассчитывал, на самом деле.

— Девятка, — спокойно сказал я, наткнувшись на вопросительные взгляды окружающих, после чего чуть повысил голос. — Сто двадцать восьмой номер может заходить.

Откуда-то справа, из глубины коридора пробилась коренастая и веснушчатая девчушка, с лёгкой завистью глянула на меня и зашла в кабинет.

Ну а я пошёл к лестнице — после сдачи экзамена мы договорились встретиться с сестрой в парке неподалёку, немного погулять, проветриться и идти домой. К счастью, нам обоим повезло с не особо большими и достаточно близкими номерами — их выдавали случайным образом во время входа в здание. Вот если бы одному попался номер из первой десятки, а второму на пару сотен больше — пришлось бы идти домой поодиночке. Не ждать же несколько часов? А так — можно и подождать друг друга.

Спустившись вниз, я быстрым шагом устремился к довольно большому парку в конце квартала — полуденное солнце палило просто немилосердно, хотелось скорее нырнуть под спасительную тень деревьев. Пройдя через распахнутые кованые ворота, ограждающие парк, я задумчиво огляделся, высматривая Настю. Не думаю, что тот старичок-экзаменатор сильно задержал бы её, так что она явно должна была уже давно быть здесь. На скамейках у входа её не было — пара бабушек, греющих косточки, да компашка выпускников, каких-то подозрительно громких и розовощёких. Видимо, уже начали помаленьку отмечать окончание самых важных для них экзаменов: это нам с Настей химия с биологией завтра и послезавтра важны, а заметному проценту выпускников главное наскрести на них хоть какой-то балл — всё равно на большинстве специальностей в эти строчки смотреть не будут. Ну и русская словесность через два дня… но она тоже важна далеко не всем… да и это ведь целых два дня ещё.

Неспешно шагая по тенистой аллее, я с облегчением расстегнул пуговицы гимнастёрки и снял её, перекинув через локоть. С наслаждением повёл плечами и невольно поморщился, почувствовав, как неприятно липнет рубашка между лопаток к вспотевшей спине.

Спустя пару минут я, наконец, заметил Настю вдали — только вот почему-то она была не одна. Напротив неё, расслабленно засунув руки в карманы, стояла спиной ко мне ещё парочка выпускников, и о чём-то с ней беседовали. Голоса я слышал едва-едва, слова разобрать не мог, но напряжённое выражение лица Насти мне очень не понравилось и заставило ускорить шаг. Поразмыслив, я привычным, слитным движением расстегнул ремень и выдернул его из брюк. Намотав его на кулак массивной бляхой наружу, я спрятал импровизированный кастет под снятой гимнастёркой. Приятная тяжесть оттягивала руку и придавала уверенности.

Разговоры — дело хорошее, но иногда требуются… более весомые аргументы.

Глава 3

— … да там много кто будет… — высокий, смутно знакомый голос заставил меня ускориться и невольно задуматься, откуда я его помню. Из школы, что ли?

— Насть, тебе докучают эти два товарища? — подойдя, осведомился я. — Может, им следует пройти… гм… мне помочь пройти… — я осёкся и скомкал окончание фразы. Черт, опять! Увы, подобное косноязычие на меня временами нападает, когда я волнуюсь. И это уже послужило поводом для неисчислимого количества шуток и пары кличек, которые я пронёс с собой сквозь всю школу.

— О, это же наш Похабник, — тут же обернулся и озвучил одну из упомянутых кличек загорелый долговязый парень с короткой стрижкой. — Привет-привет. Опять язык заплетается?

— Привет, Игорь, — хмуро кивнул я однокласснику, слегка расслабившись. Отношения с Кузнецовым у нас никогда не ладились, но в горячую фазу конфликт переходил буквально пару раз. Границу между лёгкими насмешками, на которые я плевал с высокой колокольни, и между оскорблениями, за которые можно было и по морде получить, он обычно чуял прекрасно. В отличие от многих других.

Моя школьная жизнь перестала быть сахаром примерно после класса шестого, когда я второй раз «перескочил через ступеньку». Если с первым переводом ещё можно было как-то отбрехаться, то после второго мой магический дар секретом быть перестал окончательно: кроме потенциальных магов, таким ускоренным обучением практически никто не занимался. В итоге с одноклассниками (и школой в целом) моё общение складывалось откровенно так себе. Кому-то не нравилось, что мальчишка на пару лет младше учится бок о бок, и при этом не то что не отстаёт, а и вовсе — опережает их. Кто-то отчаянно завидовал магическому таланту — как ни крути, но магов в обществе ничтожный процент, и даже плохонький волшебник сумеет устроиться в жизни куда лучше большинства простого люда. Кто-то участвовал в травле просто за компанию, из-за мерзкого характера — раз уж изгой в классе определился, то зачем искать причины? Да и иных, пусть и менее весомых поводов хватало — от слегка раскосых глаз, доставшихся от дедушки-китайца, до того факта, что я бывший клановый, который родился с золотой ложкой во рту.

В общем, шансы на нормальную жизнь в школе у меня были невелики.

Драк я никогда не боялся, а приёмный отец сумел ещё в детстве поставить мне неплохой удар. Так что спираль конфликта быстро начала раскручиваться — за неделю я умудрился намять бока аж десятку обидчиков, украсив их физиономии живописными фингалами. Сам, конечно, тоже без синяков не обошёлся, но большую их часть я оперативно свёл сырой магией (пусть и слил на это весь невеликий запас маны), так что как минимум внешне выглядел как огурчик. Мой демонстративно свежий вид после драк лишь подлил масла в огонь.

Спустя некоторый период затишья меня попробовали взять толпой. К счастью или нет, но резерв на тот момент успел уже восстановиться. С одной стороны, я избежал участи быть битым. С другой… неоформленный всплеск в момент опасности с проскочившей мыслью «против такой кучи надо стать быстрее» оказался вполне рабочим, пусть период ускорения и длился считанные секунды. И за это время я успел намотанной