Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

этот период они полюбили друг друга. Это вкратце сюжет пьесы.

— Ренат, где вы нашли эту пьесу? — поинтересовалась я.

— В Интернете. Причем, довольно давно, еще до того, как меня призвали в армию.

— Вы служили в армии? — почему-то удивилась я.

— Да, как и все, — пожал плечами Ренат. — Когда я прочитал пьесу, мне она так понравилась, то решил, что непременно ее однажды поставлю. Что я сейчас и делаю.

— Но есть же авторское право.

— Я нашел авторов — их двое — мужчина и женщина и попросил разрешение. Они его дали. Так что не беспокойтесь, все законно.

— Я не беспокоюсь, это обстоятельство вас должно волновать. И в чем моя задача?

— Я объясню вам свой замысел — и вы тогда поймете, чем можете нам помочь. В пьесы только два героя, я решил, что их будут играть три пары актеров. Все разные, каждая пара представит как бы свою версию развития событий. Это будет три их варианта. Но и это не все.

— Было бы странно, если бы вы только этим ограничились, — плеснула я в Рената тонкой струей своего неповторимого сарказма. — Так что еще?

— Перед каждой сценой артисты в течение пяти минут обсуждают свои личные отношения, которые в какой-то степени пересекаются с тем драматургическим материалом, что они играют. Одно как бы соприкасается с другим, в результате появляется совсем другая глубина восприятия. — Ренат замолчал и вопросительно взглянул на меня. Но я молчала. — Как вам мой замысел?

— Пока не знаю, для меня это непривычно. Но какова моя роль?

— Я уже говорил — помочь сделать так, чтобы всего артисты играли примерно на одном уровне. Пока же получаются перепады, что плохо смотрится. Возьмитесь, Марта?

— Попробую, — не уверенно проговорила я. — Между прочим, я актриса, а это работа больше режиссера.

— Уверен, у вас получится. Мне очень нравится, как вы играете. Если у ребят будет получаться хотя бы наполовину, как у вас, уже хорошо. Если готовы, мы можем начинать.

Представление меня захватило. Мне понравился и текст пьесы, и то, как на сцене артисты обсуждали свои насущные проблемы. Потом я узнала, что это не просто три пары, а три семейные пары, причем, очень разные, как внешне, так и внутренне.

Нравилась мне и режиссура. Ренат явно обладал талантом, при скромных, почти аскетических возможностях он превращал действие в очень выразительное. В первую очередь за счет мелких деталей. Что же касается актерской игры, то Ренат был совершенно прав — пробелы и серьезные имели место. Хотя все участники репетиции показались мне достаточно способными. Но даже большому таланту нужна огранка мастерством, а его, как раз и не хватало.

После репетиции мы уединились с Ренатом в небольшой каморке рядом со сценой. Стоит ли говорить, что она требовала незамедлительного ремонта, как и все остальное. Потолок в любой момент грозил обвалиться на нас. Так мне, по крайней мере, показалось.

— Ну как? — спросил Ренат. — Только очень прошу, отвечайте честно, как на духу.

По его лицу я видела, что он волнуется.

Я задумалась.

— В целом мне понравилось, хотя до конца я не разобралась, насколько это может быть интересно зрителям. Когда встречаешься с чем-то новым, не всегда удается сразу определить, что это такое. Мне нужно время, чтобы понять. Что касается игры актеров, вы правы, тут есть над чем работать.

— Очень прошу вас, Марта, поработайте, — почти взмолился Ренат.

— Я попробую.

Следующие два часа своей единственной и неповторимой жизни я потратила на работу с участниками спектакля. Для меня это был первый подобный опыт; раньше я работала только с отдельными актрисами, например, с Касаткиной. Но это оказалось крайне неудачным экспериментом.

Я постаралась вспомнить все, что мне говорил Миркин и передать его рассуждения, правда, в собственной интерпретации участникам спектакля. Они внимательно меня слушали, и я незаметно увлеклась этим процессом. Я вдруг ощутила в себе призвание не только самой играть на сцене, но и обучать этому искусству других.

Не скрою, сделанное мною открытие было мне приятно. Я вдруг осознала, что далеко не все знаю о себе, о своих безграничных возможностях. Когда я перестану играть, то не исключено, что смогу успешно передавать свой богатый и бесценный опыт ученикам. Вопрос лишь в том, позволят ли мне это делать. А ведь Яков Миронович, возможно, был прав на счет того, что я отпущена на свободу, чтобы явить миру свой потенциал.

Все разошлись, мы остались вдвоем с Ренатом. Я вдруг ощутила неловкость, не знала, как себя вести? Раньше мы с ним находились либо в квартире Якова Мироновича, либо в кафе, а сейчас — в обсыпающемся зрительном зале. К такому повороту судьбы я была не совсем готова.

— Этот дом культуры дышит на ладан, — сказала я, только для того, чтобы что-нибудь сказать.

— Его не так давно проверяли специалисты, — произнес Ренат. — Он вполне крепкий, просто очень давно не ремонтировали. Я узнавал, последний раз это было полвека назад. Понимаю, как все это ужасно смотрится, но другого помещения у нас пока нет. Хорошо, что здесь позволяют репетировать и давать спектакли.

— И сюда ходят зрители? — не поверила я.

— Ходят. В последний раз было около ста человек.

— Непостижимо.

— Я и сам поначалу не верил, что придут. Но пришли и долго аплодировали.

— Мне все чаще кажется, что я чего-то не понимаю, — сказала я. — Мне нужно идти, я и без того тут задержалась.

— Я вас провожу.

Мы вышли из требующего срочного ремонта здания. Мне сразу стало легче; внутри помещения из-за затхлого запаха трудно было дышать.

— А хотите ко мне в гости? — неожиданно предложил мой спутник. — Я живу совсем рядом, угощу чаем или кофе.

Я посмотрела на Рената и увидела, как он волнуется в ожидании моего ответа. Мне вдруг стало любопытно взглянуть на его жилище.

— Хорошо, только ненадолго.

— Как скажите. — Ренат даже не скрывал радости. Я заметила, что он был из тех людей, у которых на лице, как в зеркале, ясно отражается то, что он чувствуют в данный момент.

Свое любопытство я уже в полной мере удовлетворила через десять минут, после того, как мы оказались в квартире Рената. Она оказалась совсем маленькой; если я ничего не путаю, такое жилье называют студией.

— К сожалению, пока на большее нет денег, — пояснил хозяин студии. Он, по-видимому, понял, что я несколько смущена габаритами жилища. — Сейчас буду вас, Марта, угощать. Чай или кофе?

— Кофе, — сделала я нелегкий жизненный выбор.

— Если вы не против, пойдемте на кухню, — предложил Ренат.

Кухня, точнее кухонька была совсем