Осенняя женщина – осенняя кошка - Ольга Станиславовна Назарова

и не физически сильный, но ты – опора другим. Ты точно знаешь, что всякая житейская ерунда абсолютно не стоит расстройств и огорчений, но вот разбивается памятная стеклянная шкатулочка на трёх забавных металлических ножках и слёзы сами катятся из глаз, и силы куда-то деваются.

Да, понятно, что дело-то вовсе не в шкатулочке, а в том, что она мамина, и вот уже на плечи разом обрушивается полмира, и разумность исчезает на глазах, истаивает и превращается в какой-то эфемерный туман.

Нет, Людмила очень старалась, вытерла слёзы, деловито покивала Мишке, поволокла мусорный мешок к груде штукатурки и тут в квартиру вошла её невестка Нина. Невесткой она стала совсем недавно, и как ни крути, оказалась совершенно не готова к традиционному прочтению этой роли – Людмила ей не просто нравилась, а казалась от души родным, своим человеком.

Нина ошеломлённо осмотрелась, моментально увидела и не очень-то просохшие слёзы свекрови, и разбитую шкатулку, и перепуганного Мишку, и…

Напрочь, совершенно, абсолютно разозлилась. Вот вскипает иной раз такое защитно-диковатое, яростное чувство и понимаешь, что можешь доставить обидчикам своего человека множество пренеприятнейших минут, а Людмила уже была для Нины безусловно своей в доску!

– Так! Людмила Владимировна, не плачьте! Это же важная шкатулка, да? Чья-то?

– Мамина, – ответила Людмила и неловко улыбнулась, – Глупо так… И чего расплакалась? Только Мишку напугала. Я её просто везде с собой возила, так боялась побить, а она тут, дома…

Дурацкие слёзы не сильно-то и спрашивают, когда появляться на глазах. Да, повод ерундовый, но что же делать, если вдруг так остро вспоминается близкий и такой любимый человек, словно тебя ударили в самое сердце?

Кот Фёдор, осторожно обходящий разбитые куски штукатурки, подобрался к Людмиле, деловито залез к ней на руки, потеснив Мауру, и громко замурлыкал, чёрный овчар Тим, перепуганный странным превращением дома в невесть что, тоже пришёл пожалеть, и делал он это так старательно, что Людмила под конец смеяться сквозь слёзы начала.

Кроме живности её изо всех сил утешала Нина, которая прямо-таки физически чувствовала, что свекровь в этом нуждается.

– Не расстраивайтесь! Только не расстраивайтесь! Я уверена, что это можно восстановить! Можно я попробую найти мастера?

– Ниночка, её уже только выбросить можно… тут же не склеить, – безнадёжно махнула рукой Людмила. – Ну, возьми, если хочешь…

Она не смогла продолжить, потому что в подъезде стало жутко шумно, и эта шумность стремительно прибывала в их направлении.

Нина ловко собрала всё то, что осталось от шкатулки, и запаковала в свёрточек, подмигнув расстроенному Мишке. Она была уверена, что что-нибудь да придумает.

Правда, этот вопрос пришлось отложить, потому что в квартиру спиной вперёд влетел какой-то не совсем трезвый, но весьма самоуверенный тип в спецодежде, явно спасаясь от чего-то страшного.

Тип споткнулся об обломки штукатурки и сел на пятую точку, увенчав собой останки бывшего потолка.

Владимир возвышался над ним с видом ожившего возмездия, тип икал и разводил руками, видимо, чуть растеряв свою самоуверенность в осколках штукатурки.

– Ну, приедет хозяин, с ним и поговорите, да может, это у вас так и было… – ныл он.

Приезд хозяина, выкупившего целый этаж над квартирой Людмилы и учинившего там за лето сущий разгром, Фёдора не очень интересовал – он занимался Мишкиной бабушкой, она как-то очень уж расстроилась.

Когда Владимир, вызвавший представителей обслуживающей компании, вместе с ними и соседом принялся составлять акт, Людмила и вовсе ушла на балкон, устало села там на небольшой скамеечке и глаза прикрыла.

– Знаешь, что, мам… я вот думаю, а возвращайся-ка ты пока на дачу. Вот, Фёдора с Маурой бери и езжай! – сын оценил состояние Людмилы и сообразил – это предвкушение ремонта и прочих радостей её подкосило…

– А ремонт… – устало начала Людмила.

– Без тебя разберёмся.

– А Миша…

– А что Миша? Со мной и Ниной побудет. Нине как раз надо пока в Москве побыть, да, Нин? А её стадо с кем оставить? Мы головы себе уже сломали как быть, а тут такой случай… Почти что даже удачный! Мам, я шкафы все сам плёнкой затяну и заклею, ничего никто не тронет, всё отремонтируем как было, а ты пока на даче, ладно?

– Бабуль, давай, соглашайся! Я тебе честное слово Фёдора доверю! И тебя ему тоже! – рассмеялся Миша.

Нина, которой муж активно подмигивал, внезапно узнавшая, что у неё, оказывается, в городе страшная куча дел, активно закивала головой. Ага, куча-куча…

Именно поэтому, из-за торопыг-строителей и оказался кот Фёдор осенью на даче, да ещё без Мишки и подчинённого пса Тима, поэтому даже больше обычного всякое поспешание, несвойственное истинным котам, терпеть не мог!

– Зато Людоньке помогаю! – Фёдор из-за своего тяжкого детства, научился искать хорошее даже в вещах, которые ему совершенно не нравились. – И Чуди тоже! Как бы она без меня управилась? Да и вообще, хватает дел!

Он хмыкнул в усы, припомнив славные проводы, которые они всей компанией устроили неприятному обидчику котов.

Какая-то хитрая и юркая мысль крутилась в голове, не даваясь в лапы, но заставляя Фёдора неотступно следить за энергичной Томой, планирующей вот прямо сейчас пойти и познакомиться с соседями.

Мысль вредненько мяукала, явно на что-то намекая… и почему-то в её намёках присутствовала кошка Чудь и её важные дела.

– Федь, а Федь… – пофыркал Гнусь, привлекая внимание приятеля, – А чего это ты такой задумчивый? И да! Хотел спросить, а ту мелкую кошь мы куда девать-то будем? К нам нельзя, к псам Кроку и Дилу нельзя тем более, даже к мелкой Арьке нельзя, а нашего рыжего Клифа она боится почему-то так же, как и наших собак!

Мысль мяукнула последний раз и была поймана!

– Как куда? – с важным видом заявил Фёдор, – Сюда конечно! Собак у них нет, Вафля сам жаловался, что ему скучно, люди нашенские… Так что, мы им мелочь и пристроим. Хороших людей непременно надо осчастливливать! – убеждённо заявил кот.

Тома, понятия не имевшая, что ей грозит осчастливливание кошачьей девчушкой, которую купили в месячном возрасте девочке-первокласснице в подарок, а потом по причине того, что она ей надоела, отвезли «в деревню», вслух планировала вернуться в выходные.

– Отпразднуем как раз и покупку, и бытовочку, и Аринкин развод, и…

– И котёночка… – мяукнул Фёдор и переглянулся с Гнусем весело и понимающе. – Ничего-ничего, вы тут у нас в два раза счастливее будете.

– Слушай, а почему мы её хозяйке Дрёмы не пристроили? – вдруг заинтересовался Гнусь, когда Тамара с мужем уже уехали.

– Потому, что для неё это пока перебор… Ей бы сейчас привыкнуть к своей новой жизни, покрутиться в ней, устроиться поудобнее, – Фёдор любил наблюдать за людьми и делать выводы. – Она сама себя сейчас строит заново, Дрёма ей помогает, а