Драконовы земли - Kuras

ещё что-нибудь для них, а может и нет. Выпрашивать помощь дракон не будет, он ведь уже не тот малыш, отчаянно нуждавшийся в присмотре старшего.

— Спасибо, отец, — прошептал он всё также прижимаясь к возлюбленной, не подающей признаки сознания.

«У тебя есть ещё немного времени, потом я вернусь к себе в пещеру», прозвучал в голове спокойный, но твёрдый голос. Трефалкир кивнул, эти слова окончательно вернули ему чёткость мыслей. Он взглянул на драконицу, на превратившиеся в лёд участки тела. Осторожным заклинанием можно было обернуть процесс вспять. Осторожным и неспешным. Для этого потребуются силы и лучше заняться этим в предгорье, где будет безопасно и прохладно, чтобы не навредить телу. Если лёд треснет или раскрошится, то вернуть его в целостное состояние без вреда для самой Азайлас будет очень нелегко. Но сначала нужно выбраться с опасных пиков. Выбора особого нет — ему нужно пробиваться сквозь магию места, сквозь живой ветер и нескончаемый снег. Дракон бережно ухватившись зубами за основание короткой шеи сине-белой самки, начал вытаскивать её из образовавшейся ямы.

Только тут он заметил, что холод сильно кусает и морозит шкуру, и вновь опустил температуру крови. Стало получше. Трефалкир расправил крылья, бормоча простенькое заклинание и чаруя их. Потребуется колоссальная концентрация, чтобы удержать внешнее давление, лететь аккуратно и вместе с тем быстро. Дракон выдохнул пар сквозь ноздри.

— Я готов, отец, цомто дерэ ястенояс, — произнёс он на древнем наречии.

«Дач хиовс тон’ам цоты, лети смело, сын мой, колдуй в полную силу не страшась», ответил Норрейвэтраз и мигом устремился куда-то вдаль, вероятно, к себе в пещеру. Сразу же чернокнижника и Азайлас окружил бушующий ветер, который, казалось, хотел их разорвать в клочья, не дать даже взлететь. Но дракон поставил передние лапы на плечи лежащей самке, одновременно крепко цепляясь за них, и взмахнул крыльями. Его чуть не оторвало от земли встречным потоком, кожаные мембраны неприятно натянулись и едва ли не затрещали. Трефалкир впился в спину драконице задними лапами, прочно удерживая её таким образом, и взмахнул ещё раз, только в этот раз направляя себя параллельно ветру, который стал таким сильным, будто бы хотел вывернуть ему кости и суставы крыльев. В этот раз они оторвались от земли, и чернокнижник собрал много силы, сосредоточившись произнёс заклинание. Вокруг них образовалась небольшая, но безопасная сфера. Дракон просто перенаправлял ветер в обход, образую таким образом подобие круга. Это было не столь просто, учитывая, как резко могло меняться направление порывов и как снег мог закрывать обзор. Они полетели вверх, осторожно набирая высоту. Трефалкир решил, что быстрее будет так, просто пролететь часть скальных выступов, ущелий, ведь теперь ему не надо выискивать возлюбленную в этом лабиринте. От упорной концентрации оранжевые глаза слегка потемнели и потускнели. Он сосредотачивался на ревущей стихии и на том, чтобы не выронить Азайлас. Тёмно-зелёный самец набирал высоту, пока незримое давление сверху не сделалось чересчур ощутимым, и полетел вперёд. Не так быстро как хотелось, приходилось двигаться осторожно, второго шанса не будет. Место бушевало, негодовало и явно не намеревалось выпускать их. Несколько раз их мотало из стороны в сторону и Трефалкир титаническим усилием удерживал равновесие и заклинание. Стоит его силам истощиться или концентрации ослабнуть, как ветер подхватит их, силясь впечатать в скалу или твёрдую глыбу льда. Но пока он справлялся с этой задачей. Пейзаж менялся неспешно, снег зачастил, вой ветра набрал громкости, но дракон отмечал всё это лишь на периферии сознания. Его занимала возлюбленная и собственное волшебство. Самка была жива, скоро она сможет увидеть своих детей, а как они будут рады, ему надо только вытащить её из белого плена. И большая часть пути уже позади. Однако спустя час такого напряжённого лёта и усталость стала накатывать. Трефалкир чувствовал, что тело изнемогает, ещё не на пределе, но уже подавая недвусмысленные сигналы. Земляной дракон решил перехватить Азайлас поудобнее, чтобы размять когти, фаланги и лапы, и тут же их оттолкнуло в сторону внезапным завихрением воздуха, поднявшегося откуда-то снизу. Он едва ли не выронил возлюбленную вниз, благо успел сильнее вцепиться в её грубую чешую, оставляя на её теле глубокие царапины. Но Трефалкир не успел выровнять траекторию, их несло на снежный выступ. Дракон повернулся к нему спиной, сложил одно крыло и наклонился чуть назад, чтобы удар пришёл не по драконице с её заледеневшими хрупкими конечностями, а по нему. При этом он постарался удержать сотканное волшебство, что частично удалось. От удара неприятно заболело плечо и спина, он с силой развернул крыло, отталкиваясь от уступа, кое-как выровнялся и полетел дальше, потряхивай головой. Уверился, что летит в прежнем направлении, а не в обратном, чуть снизился и всё же перехватил самку, чтобы когти не врезались ещё глубже. Трефалкир собрал часть сил и метнул их вперёд, пытаясь определить в какую сторону лучше двигаться, чтобы скорее покинуть это злое место. Однако не поддерживаемая должным образом магия не успела выполнить своей задачи, на десять километров впереди ещё простирались горы, а дальше дракон не успел ничего разглядеть. Значит остаётся только лететь вперёд, рано или поздно снежные пики просто закончатся, потому что в этом мире нет ничего вечного. Во всяком случае, хотелось в это верить, иначе становилось страшно.

Казалось удивительным, даже невозможным, как выживают в такой среде ледяные драконы. Сейчас Трефалкир бы поставил этот факт под сомнение, если бы он сам не вырос здесь. Драконы удивительные создания в чьих жилах течёт кровь древних, дающая родство со стихиями, а следовательно и высокую степень адаптации ко многим условиям. Взять тех же морских драконов, храбро соседствующих в океане с дальними родственниками, хищными азоризами. Или земляных драконов, живущих в пустынях без воды. Драконов можно встретить едва ли не где угодно, только сами они предпочитают оставаться поблизости к землям, принадлежавшим только им самим. И эти снежные горы входили в их число. За такими простыми мыслями прошло ещё минут сорок и Трефалкир уже думал опуститься куда-нибудь и передохнуть, как вдруг кожей ощутил далеко позади себя медленно движение. Но столь сильное и массивное, что чётко ощущалось даже на таком расстоянии сквозь метель. Он обернулся, не в силах совладать с этим порывом. Увидел сначала всё на подсознании, подобно облику отца, затем только глазами. Вдалеке медленно поднимался вверх громадный хвост дракона, столь огромный что был с небольшую гору. Послышалось ворчливое рычание, затем слова, сказанные Норрейвэтразом: «За оскорбления, нанесённые моему сыну». Трефалкир осознал, что последует дальше за миг до того, и ускорился,