Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

Разволноваться заставляет мысль, что уходит.

Он спускается, смотря перед собой. Меня будто не видит. Чтобы не столкнуться — беру себя в руки и делаю шаг в сторону. В груди беспричинно заходится сердце. В пятки ухает, когда мы ступаем на одну ступеньку и по моим костяшкам проезжаются его костяшки.

Лестница достаточно широкая, чтобы двое могли разминуться. Это не из-за тесноты.

Я дергаю руку, потому что по ощущениям меня молнией ударило. И выдаю этим свою недостаточно безразличную слабость.

Улавливаю на мужских губах легкую усмешку прежде, чем всё, что мне остается, это сверлить затылок.

Он высокий и широкоплечий. Сложно в толпе потерять. Сворачивает не к выходу, а в сторону уборных.

Ожив, фыркаю.

Тру руку. Взлетаю наверх. Больше ни разу на него не смотрю. Наказываю.

Мы с Катей решаем уезжать после трех. Обе уставшие и выжатые. Катя — ещё и откровенно перебравшая. Когда выходим из клуба — её ведет. Я прошу Марка проводить подругу под руку до машины. В таком виде домой к родителям я её не отправлю. Артур вложил мне в руки ключи от своей квартиры. Сказал, мы можем остаться там вдвоем. Он приедет только утром.

Мне кажется, это хороший вариант.

Выйдя на свежий воздух вслед за Катей и охранником, немного отстаю от них. Чуть-чуть замедляюсь.

Перебираю между пальцами ключи, думая… А что, если не возвращать их Артуру так просто? Мне же было приятно его целовать. Пальцы чувствовать. Близость. А что, если предложить что-то большее? Или дождаться, когда он предложит? Это пьяный бред, Лол? Или трезвые рассуждения?

Ноздри щекочет смесь запахов — табачного дыма, айкосов и ещё какой-то курительной чуши.

Я поворачиваю голову и вижу ставший знакомым русый мужской затылок. Незнакомец, ты уже как родной.

Он стоит в компании мужчин и курит. Позволяет мне безнаказанно изучать свои широкие, обтянутые тонким, скорее всего, кашемиром, плечи. Проехаться по узким бедрам. Задержаться на атлетичных руках. И снова рассмотреть татуировку. Это руна. Только я ни черта в рунах не смыслю.

Из-под ворота мужской водолазки, кстати, тоже выглядывают острые пики другой татуировки. Не удивлюсь, если он весь забит.

Кто ты? Сколько тебе? Что ты тут делаешь? А занимаешься чем?

Хотя подожди… Ты мне безразличен. Мне на тебя плевать.

Но вместо того, чтобы сопоставлять слова с действиями, я до боли сжимаю ключи в ладони и опускаю свободную руку, чтобы, проходя мимо, так же «случайно» чиркнуть костяками по его костяшкам.

Делаю это и чувствую резкий поворот головы.

Щеку задевает струя выпущенного его губами дыма.

Между лопаток врезается не нужное мне внимание.

Отойдя на «безопасное» расстояние, я с улыбкой слежу, как Марк заканчивает «паковать» пьяненькую Катю в машину. Оглядываюсь.

Он смотрит вслед и курит. Слушает кого-то, но вряд ли внимательно.

Всё так же свисающая вдоль туловища кисть на секунду сжимается в кулак и расслабляется. Проследив за этим, я улыбаюсь шире. Смотрю напоследок в яркие голубые глаза. Ни у кого таких не видела.

Я рада, что произвела на тебя впечатление.

Тянуть нет смысла. Играться тоже.

Развернувшись, ловко ныряю в машину и захлопываю дверь, как бы отрезаю тем самым его внимание. Его присутствие. Его существование.

Пока-пока. Приятно было даже не познакомиться.

***

Мое настроение словно ребенок, совершающий спуск с ледяной горки. Я была на пике эйфории. Смеялась. Плясала. Неслась. Делала глупости. А теперь осталась наедине с усталостью после перевозбуждения.

Мы с Марком завезли Катюшу в квартиру брата. Я помогла ей умыться, переодеться в пижаму. Поставила возле кровати стакан с водой, но оставаться мне расхотелось.

Даже не знаю, почему.

Спустившись, неловко улыбаюсь ждущему меня возле машины Марку.

Мы без лишних слов занимаем свои места.

Авто трогается.

Я вжимаюсь затылком в подголовник и прикрываю глаза.

Ключи от квартиры я забрала. Они всё еще лежат в моем кулаке. Когда отдам — не знаю.

Как не знаю и дам ли Артуру понять, что в большем между нами я заинтересована. На пьяную голову казалось, что да, а теперь…

Панику вызывает осознание, что ко мне потихоньку возвращается привычная фоновая память об неизменных рамках.

Не хочу. Но и алкоголем с вечеринками глушить свои чувства тоже.

Остается только как мантру повторять, что в жизни-то повезло. Очень-очень.

— Лолита Александровна, — Марк спрашивает тихо. Я даже не сразу слышу оклик за мягким гулом работающего обдува.

Поднимаю взгляд от кожаного сиденья на профиль водителя. Он устал. Пропах чужим сигаретным дымом и впитал волосами испитые золотой молодежью алкогольные пары.

Я и на своем месте мечтаю попасть домой и хорошенько помыться, а он на своем, думаю, ненавидит всё это до тошноты.

— Да.

— Он к вам подходил или только смотрел?

Чувство такое, будто меня поймали на чем-то постыдном и горячем. Я выдыхаю, взгляд скатывается вниз на селектор коробки передач.

Что за «он» уточнять не надо. Речь не об Эдуарде и не об Артуре.

Я ничего плохого не сделала. Ни в чем не провинилась. Но отвечать сложно.

Взяв себя в руки, прокашливаюсь и смотрю обратно на профиль. Марк оглядывается на секунду.

Я прекрасно понимаю, что спрашивает не из любопытства.

Он дает мне свободу, в чем-то даже нарушая отчимовы протоколы, но я в свою очередь должна его не подставить.

— Только смотрел. Не подходил.

Марк кивает. А я даже не вру.

На языке крутится не нужное: «ты не знаешь, кто это?».

Я была бы лгуньей, сказав, что в голове не возникала мысль узнать имя незнакомца у Артура.

Но ведь и он мог бы узнать. Подойти мог бы. Хоть слово сказать, а не глазами трахать.

Получается, такой он смелый.

А у труса со мной нет шансов.

— Хорошо, я вас понял, Лолита Александровна. Отдыхайте.

Благодарно улыбаюсь Марку.

Только закрывать глаза и спать уже не хочется.

Я поворачиваю голову к окну и провожаю те же пейзажи, что и по дороге на мероприятие. И настроение у меня такое же. Откуда в моей жизни столько меланхолии?

Зато на душе почти спокойно. Я пользуюсь этим. Наслаждаюсь.

Мы долго едем в тишине, но я всё же не выдерживаю.

— Марк…

— Да, Лолита Александровна.

— Я могу попросить тебя кое-о-чем?

— О чем-угодно, Лолита Александровна.

Виснет пауза. Я взвешиваю ещё раз. Пока не знаю, зачем это мне, но чувствую, что важно.

— Не отчитывайся Яровею о нем, хорошо?

— Почему?

Хочу оставить эту мелочь себе.

Я могу быть просто красивой девушкой, на которую в клубе засмотрелся мужчина? В моей жизни может быть что-то, совсем