Пробуждение Хаоса. Том 1 - Дмитрий Янтарный

— Слушай, Эргенаш, — Сареф повернулся к стревлогу, который, воспользовавшись молчаливым разрешением, так же остался наблюдать за процессом лечения, — у меня к тебе деликатная и не очень приятная просьба.

— Я тебя слушаю, — невозмутимо ответил стревлог.

— Я понял, в чём проблема. Я банально не знаю, что мне делать, потому что я понятия не имею, что собой представляет ваша шкура на морде. Поэтому… мне нужно…

— Срезать кусочек шкуры с моей морды? — хмыкнул Эргенаш.

— Нет, — покачал головой Сареф, — такое дилетантское копирование оставим деревенским коновалам. Мне просто нужно коснуться твоей шкуры в этих местах. Чтобы понимать, насколько она должна быть мягкая, прочная и эластичная, и чтобы я представлял конечный результат.

— Да сколько угодно, Сареф, — рассмеялся Эргенаш, — право слово, это такая ерунда.

Изумрудный стревлог подсел рядом с Сарефом и опустил перед ним голову. Сареф хотел сделать это быстро — и тут же понял, что быстро не получится. Около ушных отверстий, в переходе к ноздрям, вокруг глаз — а, особенно, веки, которые у Хрипунца тоже, разумеется, сгнили, и теперь глаза он закрывал только толстой прозрачной плёнкой, которая присутствовала у всех рептилий — везде шкура хоть немного, да различалась.

Но сдаваться Сареф был не намерен. Если уж он взялся за задачу — то вывернется наизнанку и перепробует все варианты. В итоге он решил начать с банального: постепенно наращивать шкуру по кругу, чтобы к самому трудному участку — а именно глазам — подобраться в завершающем этапе.

И началась долгая, нудная, кропотливая работа. Как и в случае с Вандой, здесь приходилось воевать за каждый квадратный сантиметр шкуры. При этом Сарефу каждые несколько минут приходилось щупать морду Эргенаша, чтобы иметь представление о толщине и структуре наращиваемой шкуры. Дело шло очень медленно, и за следующие 2 часа Сареф, наверное, смог нарастить только тот объём, который он до этого удалил в виде сгнившей чешуи. Эффект хаотического гниения упал до 79 %, и эти проценты сейчас, наверное, напрямую отражали борьбу Сарефа, когда дело шло очень медленно, очень трудно, очень неохотно… но при этом чудом было то, что оно вообще шло.

Ещё через час Сарефу пришлось сделать крошечный перерыв. Йохалле со своих рук покормил его, дав ему два куска хлеба, несколько полосок вяленого мяса, и позволив запить всё это чашкой кофе. Сареф был настолько сконцентрирован и, одновременно, вымотан, что у него даже не нашлось сил удивиться тому, откуда у стревлогов взялся кофе, который, вообще-то, был довольно дорогим напитком.

Ещё 2 часа работы. За уже окном начало светать. Кажется, в дом стучали, но Сареф даже не мог разобрать, Йохалле или Эргенаш ходили отвечать. Наверное, всё-таки Йохалле, потому что Эргенаш продолжал сидеть рядом и терпеливо выносить все прикосновения Сарефа.

— Может быть, сделать перерыв? — осторожно спросил Йохалле ещё час спустя. Дело потихоньку близилось к концу, ведь с каждым разом Сареф по кругу наращивал всё меньший объём шкуры. Эффект хаотического гниения упал уже до 72 %.

— Это плохая идея, — покачал головой Сареф. Разумеется, он давно перешёл в состояние Одержимости, иначе без помощи своего хилереми он давно бы свалился от усталости, — я не знаю, как это объяснить, но… знаю, это прозвучит как бред, но вот такое лечение — это, ну, как бы конфликт Хаоса и Системы. Которое стало возможным только потому, что мы вообще посмели это попробовать. И если сейчас прерваться… короче, попытка у нас только одна, вот сколько я сейчас смогу залечить, столько этого лечения и будет.

Йохалле ничего не ответил, лишь с сочувствием кивнул, понимая, как велик потом будет откат у Сарефа после такого. Тот же, стиснув зубы, продолжил работу. С одной стороны, тот факт, что Хаотическое Гниение потихоньку уходило, немного помогал: новая шкура наращивалась чуточку охотнее. Разумеется, на первый взгляд отличий почти не было, но Сареф, просидевший за этим делом несколько часов, эту разницу очень остро чувствовал.

Ещё час работы. Йохалле предложил Сарефу еды, но тот отказался, лишь выпив ещё чашку кофе. В затылке начала появляться тугая ноющая боль. Тем не менее, Хаотическое Гниение спало уже до 68 %, и осталось самое сложное — глаза.

Эргенаш, разумеется, держал себя в руках, но и Сареф, из-за усталости, а так же действия Одержимости остро ощущавший сейчас настроения остальных, чувствовал, как стревлогу надоело быть наглядным пособием для здоровой шкуры на морде, которое без конца лапают. Вдобавок, у Сарефа от усталости, даже в состоянии Одержимости начали трястись руки, и он жутко психовал всякий раз, когда Скальпель оказывался рядом с глазными яблоками Хрипунца. Единственное неверное движение — и стревлог рисковал остаться без зрения.

— Не бойся, парень, — неожиданно мягко сказал ему Хрипунец, — ты уже такой труд проделал. Ты сейчас уже просто не можешь ошибиться.

— Не трынди под руку, — огрызнулся Сареф, — сиди неподвижно, или точно останешься без глаза!

Но, неожиданным образом, эти слова успокоили Сарефа и заставили его собраться. Завершающий рывок, осталось совсем немного! И он, взяв себя в руки, снова коснулся морды Эргенаша в области глаз, чтобы понять, какой структуры будут веки. Сареф чувствовал, что Эргенаш уже тихо его ненавидел и мечтал о том, чтобы это всё побыстрее закончилось, но всё же стоически терпел.

И начался заключительный этап. Каждое движение Скальпелем — как взмах клинка, который, однако, должен исцелять, а не калечить. В какие-то моменты Сарефу неизбежно приходилось касаться защитной плёнки на глазах Хрипунца, и это неизбежно вызывало реакцию в виде слёз, которые невероятно мешали. В итоге вытирать слёзы доверили Йохалле, который делал это невероятно тщательно и аккуратно. Кроме того, они выработали следующую тактику: Хрипунец стоически терпел и сдерживал слёзы до тех пор, пока мог это выносить. А когда ему всё же нужно было их сморгнуть — он издавал небольшое шипение, после чего на слёзы делали небольшую паузу.

Наконец, спустя ещё час работа была почти готова, шкура везде наращена, выглядело это всё вполне органично (разве что свежевыращенная шкура была самую чуточку, буквально на пару тонов светлее, чем остальная тёмно-зелёная), а эффект Хаотического Гниения упал до значения в 61 %.

— Попробуй, сморгни — и скажи, если где-то что-то мешает, — приказал Сареф. Хрипунец послушно моргнул, после чего осторожно сказал:

— Возле уголка левого глаза как будто что-то мешает… немного неудобно.

Обратившись к этому месту, Сареф увидел, что он, действительно, в этом месте нарастил чуть больше кожи, чем следовало — и, разумеется, в