Развод. Моя новая жизнь - Елена Безрукова

даже успела позабыть об этой истории, по дороге домой меня настигла черная, представительная машина.…

Я шла по тротуару к автобусной остановке, потому как моя машина неожиданно отказалась заводиться, и временно я оказалась без колёс. Ласточка моя была отогнана в мастерскую, ну а пока вот — наслаждаюсь солнышком и морозцем.

Дверь машины открылась, и сначала оттуда высунулся шикарный, просто огромный букет роз всех цветов радуги, а затем на тротуаре очутился и тот, кто его держал — Михаил Серов.

Я сжала губы плотнее.

Ну вот — никак не успокоится! С цветами приехал аж. Я же ему сказала, что никаких взяток не беру, в том числе — цветами. И сына его восстанавливать помогать не буду. К тому же, это все равно невозможно, по крайней мере, с моей стороны — все прогулы отмечены в журнале и переданы в деканат. Теперь ему надо решать этот вопрос непосредственно с университетом, не со мной. Мои полномочия здесь, как говорится — всё.

Он подошёл ко мне и буквально перегородил дорогу. Машина катилась рядом, провожая хозяина. Ну и меня заодно.… Водитель остался внутри.

— Добрый вечер, Любовь Сергеевна.

— Добрый вечер, Михаил Сергеевич.

— А это вам!

— Правда? — опустила я глаза на цветы. — И какой же повод? Такой роскошный букет.

— Вы его достойны. Разве нужны поводы дарить цветы прекрасным женщинам?

— Ну бросьте…. Сейчас засмущаете меня еще.

— Так берите цветы и не смущайтесь. Они для вас!

Я задумчиво посмотрела на букет в его руках. Нет, не букет! Букетище.

Огромный. И красивый. Дорого-богато, нечего сказать.

Неужто я и правда вызвала желание так потратиться на меня или просто его желание восстановить сына на практике настолько велико?

Теперь во всех поступках Михаила, особенно после фразы про деньги за помощь в восстановлении Павла в университете, я видела какую-то корысть, подвох.

— Почему, кстати, разноцветные? — полюбопытствовала я, снова подумав о том, что разнообразие цветов бутонов просто-таки поражало воображение. Какие-то даже голубые были! Я таких никогда не видела. Неужто такие растут или красят их как-то искусственно? Чего только не научились делать в нашем веке технологий!

— А я не знал, какие вы любите, — улыбнулся Серов-старший и протянул мне букет повторно. — Поэтому взял всяких понемногу. Розы-то любят почти все.

— А я — ландыши люблю, — отметила я, изогнув одну бровь.

— Подарю в мае. А сейчас — розы для дамы.

— Ладно.… Давайте сюда, раз уж принесли… Ой, ёлки мои.… Тяжёлый какой.

— А давайте я вам помогу. Донесу до машины.

— Я на автобусе.

— На каком автобусе? С таким букетом? Я вас подвезу, садитесь. А сначала ужин, в приятном месте…. В приятной компании.

Он почти запихал меня в свою машину, как я очнулась и упёрлась руками в дверь его авто.

— Подождите. Какой еще ужин?

— Любовь Сергеевна, садитесь уже. Ветер дует.

— Нет, какой такой ужин, сначала скажите?

— Вы знаете, — выдохнул он мне почти на самое ухо, подойдя сзади довольно близко. — Я осознал, что вёл себя с вами как-то…грубо. И я хочу извиниться. Этими цветами и ужином в ресторане. Ну что вам стоит скрасить вечер одного мужчины, который этого очень хочет?

— Но я….

— А у меня к вам и деловое предложение есть.

— Да?

— Да. Садитесь. Я всё расскажу.

Живот заурчал от голода. И я подумала о том, почему бы мне в самом деле не поужинать в ресторане. Если Серов позволит себе лишнего — просто встану и уйду. Ни к чему меня этот ужин не обязывает. Не в гостиницу же он меня позвал.

Заодно узнаю, что же он хочет от меня — какие такие деловые предложения имеются ко мне у него?

Врет, наверное, чтобы я просто на ужин согласилась.

Но почему-то сегодня мне отказываться не хотелось, и я все же уселась на заднее сиденье комфортабельного автомобиля Михаила Серова.

Вот настырный!

Чем-то мне молодого Степана напомнил….

55.

— Да, молодёжь сейчас такая пошла… — говорил Михаил. Мы с ним заняли отдельный столик у окна, некую зону отдыха. Он — не простой смертный, и места ему в ресторанах оставляли всегда самые лучшие, что неудивительно — по статусу полагается. — Всё бы им гулять да гулять.… Ответственности ноль.

— Так что же вы вашего к ногтю не приберете?

— Вы считаете, еще не поздно?

— Поздно, если честно.

— Ну вот.… Бесполезно его уже к ногтю прибирать. Надо судьбу как-то устроить. И пусть уж плывет в свободное плавание. Я уж его тащил, тащил… А он всё сопротивляется становиться нормальным человеком.…

— Так зачем тогда помогаете ему с прогулами? — спросила я.

— Понимаете, его мать… Лена очень переживает, что наш сын останется неучем.

— Вы женаты? — осторожно поинтересовалась я.

Если да — то это наше последнее кофе вместе.

Женатые — табу.

От таких чего угодно ждать можно. Сам женат, а цветы мне дарит, и в кафе зовет ужинать. Нехорошо. Осуждаю!

— Нет, мы.… разведены, — покачал головой политик. — Давно уже. Не женился больше. Как-то не сложилось…

— Ясно, — отозвалась я. — Значит, вы ради матери сына так стараетесь?

— Да. Именно так.

— Но вы же понимаете, что это не выход из всей ситуации? Ну восстановите вы Павла, и что дальше? Думаете, он перестанет прогуливать пары? Это же только поощрит его безалаберность и безнаказанность. Пусть отчисление станет ему уроком. Заберите документы и пусть идёт работать. Парень молодой, руки-ноги есть, вот и пусть учиться себе зарабатывать. Можно быть совсем честной с вами?

— Конечно, — кивнул мужчина, попивая чай из своей чашки. — Я же сам вас на этот разговор вызвал.

— Вы же понимаете сами, что медицинский вуз вашему сыну не нужен. Так зачем заставлять его продолжать учиться? Хорошим врачом он не станет. Потому что ему это просто не интересно.

— Да.… Вы правы. Он хотел стать гитаристом.…

— Так почему вы не позволили ему?

— Посчитал, что это несерьезная профессия, — ответил он. — Ну что он ей заработает?

— Тут два варианта: либо прославится, либо ничего не добьется и займётся чем-то