Человек государев 2 - Александр Горбов

— Надавить надо одновременно. Ну же! — и вдавил нижний винт.

Ангелине надо отдать должное: со второго раза у неё получилось. После того как оба винта, на которых держалась ручка, оказались утопленными, под скобой чуть слышно щёлкнуло. Вместе с металлической накладкой, к которой была прикручена, скоба выдвинулась вперёд и сместилась влево.

Ангелина тихонько ахнула. Мы увидели поверхность из тёмного металла — бронированную сталь. А на том месте, где находилась ручка, вертикальную прорезь — хитрую замочную скважину.

«Н-да. Вот тут ножиком ковырять — всё равно что с тем же ножиком на танк бросаться, — озадаченно прокомментировал Захребетник. — Ладно. Будем действовать по-другому».

— Да неужто вы за каждый шкаф заглядывать собрались? — прогремело между тем из глубины архива. — Их тут вон сколько! Неужто думаете, что в самом деле кто-то прячется?

— Я не думаю, милочка, — проскрипел голос Розалии Сигизмундовны. — Я увегена, что злоумышленник находится здесь! Если хотите, можете считать это интуицией.

— Да откуда же у нас в Коллегии злоумышленники? Матвеич дверь запирал, я своими глазами видела. И не впускал никого. Ну то есть кроме вас…

— О, вы недооцениваете этого бездельника! Не представляете, на что он способен гади кагьегного госта! Ну ничего. Я тебя выведу на чистую воду! — повысив голос, пригрозила Розалия. — Долго пгятаться не получится, здесь негде укгыться! Я этот архив знаю как свои пять пальцев!

— Она уже почти тут, — простонала побледневшая Ангелина.

— Не бойтесь, вы ни в чём не виноваты, — поспешил успокоить я. — Это я уговорил вас проникнуть в архив. Стало быть, и ответ держать буду я один.

— О нет, что вы! Вы не должны брать всю вину на себя. Я ценю ваше благородство, но…

«Вы ни секунды помолчать не можете⁈ — рявкнул вдруг Захребетник. — Я тут, между прочим, делом занят!»

И перехватил управление. Ангелина что-то ещё лепетала, но отвечать ей я уже не мог.

Моя рука, свободная от папок, зажила своей жизнью. Захребетник водил пальцами вдоль прорези замка, ощупывал и оглаживал металл рядом с ним — так же, как перед тем дверную скобу. Но если со скобой он управился быстро, то сейчас делал это без всякого видимого результата.

— Последний гяд остался! — донёсся до нас торжествующий голос Розалии Сигизмундовны. — Ну, дегжись! Тепегь уж тебе никуда не деться!

Ангелина закатила глаза и прикрыла их рукой.

— Чему быть, тому не миновать, — обреченно прошептала она.

И в ту же секунду я почувствовал, как ладонь обожгло. Едва удержался от вскрика. А дверь подалась нам навстречу.

«Быстро!» — скомандовал Захребетник.

Дверь и впрямь оказалась внушительной, толщиной в ладонь и очень тяжёлой. А за дверью открылась ниша, в которой стоял несгораемый шкаф. Тоже внушительных размеров: два локтя глубиной, около трёх шириной и высотой мне по грудь.

В глубину и ширину шкаф занимал всю нишу, но вверху, над ним, место ещё оставалось. Примерно столько, чтобы, если понадобится, установить сверху второй такой же шкаф.

Первым делом Захребетник поставил на шкаф стопку папок, которую прижимал к себе. Шепнул Ангелине:

— Свои папки держи крепче! Не урони!

После чего схватил девушку за талию и усадил на шкаф.

Ангелина вскрикнула, но папки ухитрилась не уронить.

— Ага! — раздался из глубины архива торжествующий голос Розалии Сигизмундовны.

В ту же секунду я, ухватившись за край шкафа и подтянувшись, взобрался на него. Уселся рядом с Ангелиной. Дверь хранилища, ударив нас по коленям, закрылась.

Замок негромко щёлкнул. Наступила кромешная тьма. Однако голоса, доносящиеся из хранилища, мы слышали.

— Ну и нету здесь никого, — объявила уборщица. — С чего вы взяли, что кто-то есть?

— Да как же нету… — обескуражено пробормотала Розалия. — Я ведь только что своими ушами слышала…

— Да мало ли что вы слыхали! Говорят вам, мыши это. — Уборщица даже не пыталась скрыть ликование оттого, что оказалась права. — Они-они, проклятущие! Я давно говорю, что надобно кота завести. У соседки моей как раз и кошка на днях разродилась. И до того, знаете ли, котятки миленькие…

— Какие ещё котятки! — взбесилась Розалия Сизимундовна. — Что вы мне голову могочите⁈ Для чего вы вообще пошли за мной?

— Ах, для чего я пошла? — мгновенно сменила тон уборщица. — А следы за вами подтирать кто будет, Пушкин?.. Моешь-моешь, трёшь-трёшь, думаешь — ну слава тебе господи, закончила! Ан нет! Они на службу возвращаются. То очки забудут, то ещё что-нибудь. А то, что по дороге в канаву наступают, которую поперек Остроженской как разрыли месяц назад, так до сих пор зарыть не могут, и грязищу волокут, — того не замечают. И ладно бы просто очки взять! А то ж за каждый шкаф заглянуть надо! Кругом натоптать! Послышалось ей что-то там… Ходют и ходют, покою от них нет.

— Убираться — ваша непосгедственная обязанность! Вам за это платят. Я буду жаловаться на вашу ггубость Сильвестгу Аполлоновичу!

— Да хоть государю, — огрызнулась уборщица. — Можно подумать, от этих ваших жалоб с улиц грязь пропадёт…

Голоса начали удаляться и скоро стихли. Мы с Ангелиной остались сидеть вдвоём в тишине и темноте.

— Как думаете, они ушли? — выждав некоторое время, прошептала невидимая Ангелина.

В нише над шкафом было тесно. Мы сидели, касаясь головами потолка, подбородками — лежащих на коленях папок, и прижавшись друг к другу.

— Полагаю, да, — тоже шёпотом отозвался я. — Но выходить пока рано. Обождём, вдруг вернутся.

— Да-да, конечно. Обождём.

— Простите, что так получилось, — повинился я сразу за всё.

И за то, что Ангелина вынуждена сидеть в тёмном шкафу, прижимаясь к едва знакомому мужчине, и за Захребетника, который с ней так бесцеремонно обошёлся.

— Ах, ну что вы! — В темноте я этого не видел, но мне показалось, что Ангелина улыбнулась. — Когда бы ещё на мою долю выпали такие приключения? А в том, что Розалия Сигизмундовна решила вернуться, вашей вины уж точно нет. И вы в этой ситуации действовали так решительно! Никогда бы не подумала, что сумеете отыскать и открыть такой сложный замок…

«Повезло, что на двери магической защиты не было, — проворчал Захребетник. — В сейф с малахириумом я бы уже не залез. Да и с дверью повозиться пришлось,