Осенняя женщина – осенняя кошка - Ольга Станиславовна Назарова

изображает умирающего с голода, аж тричасанеевшего котика!

– А я у них уроки брал! За плату, между прочим! – оправдался Никита. – Тома, ну, подумай о даче, а? Вот смотри, как тут всем хорошо!

– Странный ты, право же, человек! Им тут хорошо, конечно, а каково будет окружающим? А?

– Милая, не преувеличивай! Они нормальные дети!

– Они – мои дети! И все в меня! – с гордостью сказала Тома. – А я отлично помню счастливые слёзы на глазах бабушкиных соседок, когда я в детстве с дачи уезжала…

– Да, может, ещё и обойдётся… – не унимался Никита, с наслаждением вдыхая свежий прохладный воздух.

К вечеру Тома слегка смягчилась.

– Ну, может, и ничего… – рассуждала она, глядя, как умаявшиеся от беготни дети уснули в кресле. – Может, и стоит попробовать!

Она сидела рядом с Ариной на крылечке, гладила Вафлю и рассуждала о том, какой бы она хотела участок.

Когда у забора остановилось такси, Арина и Тома переглянулись.

– Я сейчас пледиком прикроюсь! – прошипела Тома. – Если он меня увидит – свалит сразу же, а потом опять будет ездить и тебе голову морочить!

– Да я уже особо и не заморочусь! – уверенно ответила Арина.

– Это да, а нервы? У тебя что, лишние имеются? Будут лишние – скажи мне! Я найду, куда их пристроить! – оживилась под пледиком Тома.

– Ариночка! – негромко окликнул Арину из-за забора голос её почти бывшего мужа, – Арусяяя!

– Вот же… дождался, когда такси уедет, типа, я его пожалею и тут оставлю, – прошептала под плед Арина.

– Да мы его тут сейчас все пожалеем! – раздалось в ответ, и Вафля, сидевший рядом с пледиком и Дрёмой, явственно ухмыльнулся. Он-то был в курсе, что именно сейчас ожидается!

Арина постаралась принять как можно более серьёзное выражение лица и отправилась открывать калитку.

Глава 20. Проводы с сюрпризами

Александр, отпустив такси, уверенно шагнул к забору,

– Ариночка, Арусяяя! – позвал он.

Невольно возникшая ассоциация собственного появления и какой-то древней истории про блудного сына, заставили его усмехнуться. Правда, он быстро прогнал усмешку с лица – всё-таки призрак вращающейся над головой Арины мясорубки в памяти был свеж и бодр.

Правда, Александр кое-что всё-таки забыл, а что-то и вовсе не учёл…

Когда блудный сын возвращался к отцу, надежд на то, что отец примет его именно как сына, у парня не было… Знал он, что виноват. Знал и получил от жизни причитающийся ему пинок. Понял, что никому не нужен, вот и пошёл назад. Нет, не как сын пошёл, а в слуги наниматься.

Да и потом, жена, который ты изменял несколько лет, это не нежная мать и не любящий отец – иные отношения, иная ответственность. Для неё ты не ребёнок, которого хочется простить за любой проступок, защищая от бед, а тот, кто вообще-то должен сам защищать. Ну, так… в каноническом смысле.

Короче, Александр, в своём походе к Арине, не имея настоящего понимания того, что он мягко говоря, сильно не прав, и ожидая от жены истинно родительского всепрощения, шансов не имел ни малейших. И был об этом совершенно не в курсе.

Узрев Арину, он состроил на лице виноватую улыбку и начал:

– Родная, я понял, что так виноват перед тобой! Прости ты меня, дyрaкa!

На его взгляд, сказано было сильно!

Жена, однако, раскрывать объятия или, напротив, припадать к мужественной груди Александра, отчего-то не торопилась, смотрела скептически и изучающе, а к её ногам подобрались две кошки – изящная серая и очень упитанная рыжеватая, внимательно к чему-то прислушивающаяся.

– Арусенька, милая, ну, что ты? Ты же знаешь, что я без тебя жить не могу! – объявил Александр, косясь на чрезвычайно презрительные морды кошек. – О! Ты ещё одну кошку завела?

Он хотел было пошутить про тренировку жены на переход к её разведённому состоянию, но счёл, что это неразумно, вот и не стал это говорить. Правда, ситуация его начала нервировать. Он был абсолютно уверен, что Арина будет сразу более сговорчива.

– Аринушка, родная, милая, ну, прости ты меня! Что мне, на колени перед тобой стать? – уже с некоторой досадой произнёс Александр. – Мне без тебя так плохо! Сама знаешь, что ты – это всё, что у меня есть! Мне даже поговорить-то не с кем без тебя!

Кстати, это была чистая правда. Саша привык проговаривать все свои проблемы и сомнения с женой, как-то они после этого казались не такими сложно-сомнительными и страшно-проблемными. С Элей на производственные темы было не поговорить – она бы в обморок упала от изумления, а маму такие вещи просто не интересовали.

– Арина, прости! – умоляюще воззвал Саша и получил долгожданный ответ.

– Хорошо!

– Что хорошо? – не понял он.

– Как что? Хорошо, я тебя простила! – Арина ответила спокойно, чуть пожала плечами, и собралась было прикрыть калитку, но Александр остановил её руку.

– Погоди… и это всё? – изумился он.

– Ну, да… а что нужно сделать? Ты попросил, я простила.

– И что дальше?

– А дальше… иди себе, Сашенька, с миром! – Арина посмотрела на мужа, как на совершенно чужого человека, да ещё и малознакомого ко всему прочему.

– Как это иди с миром? Да разве это прощение? – всерьёз возмутился Саша.

С его точки зрения, жена должна его обнять и повести к дому, в светлое уютное тепло, к умопомрачительному запаху шашлыков, пирогу и чаю. А тут что? Нате вам ваше прощение и пошёл вон? Ээээ, нет, так дело не пойдёт!

– Если ты простила, то почему ведёшь себя, словно мы чужие? – выдвинул он вполне обоснованную, с его точки зрения, претензию.

-Мяяяяя! – сказала упитанная рыжая кошка и шагнула вперёд,

– Отстань! – велел Саша и отодвинул кошку ногой.

– Мяяуууу! – кошка ещё настырнее потянулась к ноге, и Александр раздражённо оттолкнул её, не обратив ни малейшего внимания на шорох, раздавшийся справа у забора.

Нет, в нормальном настроении и состоянии, он бы и не подумал пинать чужих кошек, но сейчас он как-то занервничал.

– Да брысь ты! Арина?

– Саш, я тебя простила, но это никак не означает, что я буду с тобой жить дальше! Ты сам сделал себя чужим, – пожала плечами жена, – И не трогай кота! Он ничуть не виноват в твоих похождениях.

Она снова начала закрывать калитку, но Александр уверенно остановил её.

– Нам надо поговорить! – заявил он.

– Мы уже поговорили, а у меня гости, уезжай, пожалуйста!

– Ах, гости у тебя? Я тут страдаю, мучаюсь, а ты с гостями развлекаешься? Небось, с мужчиной? Может, познакомишь? – он злился и распалял себя вполне успешно.

Арину разобрал смех.

– Вот уж что тебя никак не касается, так это мои гости. Тем более, что ты не рад будешь встрече!

Ревность полыхнула как костёр! Как это? Ему, значит, от ворот поворот, а тут какие-то непонятные люди, да?

– И ты, готова выгнать меня ночью, без машины, в холод, только чтобы тут развлекаться? – Александр был потрясен таким