Не родные. Малышка в награду - Елена Левашова

он, спускаясь с крыльца. — А чего это вы такой румяный и счастливый, Александр Матвеевич? — добавляет с улыбкой.

— Потому что счастлив.

— И правильно… Я ведь сразу понял, что вы всем сердцем любите эту девушку. Ночью кто заставил нас по палисадникам лазить? Правильно, вы. Поедем… поставим в этом деле точку.

Маруся скинула на электронную почту фотографию злосчастного мероприятия. А на ней Яна… Улыбающаяся, в нарядном костюме, стоящая неподалеку от меня… Значит, она меня уже тогда знала… Только зачем ей форум? Она даже не экономист!

— Образцов дома, слава богу, — произносит Вениамин, когда я паркуюсь возле элитной высотки.

Мы не решились позвонить Андрею Анатольевичу и явились незванными гостями.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — произносит он удрученно.

— Спасибо.

— Попросить жену приготовить кофе или…

— Нет, Андрей Анатольевич, мы по делу, — строго отрезает Вениамин. — Где мы можем поговорить?

— Проходите в кабинет.

Удобное, кожаное кресло кажется табуреткой. Я замираю и почти не дышу. Знаю, что услышанное меня шокирует, и все равно боюсь… Не знаю чего — злости, разочарования, своей реакции на все это дерьмо…

— Это… Это вы меня тогда подставили?

— Погоди, Алекс, давай я начну, — перебивает меня Вениамин. Шуршит какими-то бумагами, шумно застегивает молнию толстой папки, ерзает на кресле, накаляя обстановку до предела.

— Да что теперь… скрывать? Я, Алекс… Не потому, что ты мешал мне. Вовсе нет. Так было тогда правильно, нужно… Все ради Яночки.

— Вы… вы сломали мою жизнь ради прихоти Яночки? Она знала меня, да? Я ведь познакомился с ней после… После отъезда Марии. Она неловко выходила из-за столика в ресторане и случайно разлила на меня вино.

— Хм… Она знала тебя до этого, Саня. Прости, зять… Я…

— Я не ваш зять. И никогда им не буду. Благодарю судьбу, что она позволила мне вовремя узнать правду. Поздно, но все же вовремя…

— Ты не отец, поэтому не сможешь меня понять, Саня. Я делал все, чтобы Яна оставалась в ремиссии надолго. У нее маниакально-депрессивный психоз. За время, пока она была с тобой, Яна ни разу не ложилась в больницу. И препараты ей врач отменил. Ты чудо, Саша… Ты для нас настоящее чудо. Когда она сказала, что влюбилась… Господи, да ее глаза светились таким огнем! Она стала нормальным человеком! Мы с матерью нарадоваться не могли.

У Андрея Анатольевича они тоже сейчас странно поблескивают. Возбужденно, словно у него лихорадка… Как я мог не замечать ничего? Олух! Идиот, слепой дурак. Но и Образцов никогда и ничем себя не выдавал. Он методично и скрупулезно делал все для дочери. Исполнял ее любой каприз.

— Рассказывайте, как все было.

— Она пришла заплаканная, несчастная. Сказала, что у тебя есть любимая девушка по имени Мария. Рыдала, потом наглоталась таблеток… — сухо произносит Образцов. — Ее еле откачали. Яна умоляла меня вмешаться. У нас есть человечек один… для таких дел… Он и придумал всю эту схему. Нужна была веская причина вашего расставания, понимаешь? Не просто ссора, а предательство или измена. Ему тогда пришла в голову идея со сливом документации. Привлекли Шрамченко. Он запугивал, следил за родителями Марии. В общем, все получилось… Ты же был счастлив с моей дочерью, Санек. Что случилось сейчас?

Лицо Образцова кривится, выдавая истинные чувства. Вот он настоящий — циничный, идущий по головам мудак…

— Никогда я ее не любил. И она уверенно заявляла, что ничего, кроме уважения не испытывает. У нас были партнёрские отношения. Не хочу больше об этом, — качаю головой. — Яна получит то, что заслужила.

— Ей грозит принудительное лечение в тюремной психушке. Санечка, помоги избежать такой участи, умоляю тебя, — взмаливается Андрей Анатольевич.

Он падает на колени и начинает плакать — натурально, со слезами… А я не понимаю, как поступить? Мне их совсем не жаль… Они платят по счетам, испытывают на себе справедливую кару. Пускай…

— Решать судьбу Яны будет не Саша. Мы уже не можем повернуть махину расследования вспять. Идемте, Александр Матвеевич, — строго произносит Вениамин.

— До свидания. Мне вас жаль, — произношу все-таки.

Глава 43

АЛЕКС

Впервые за все эти дни я чувствую нечеловеческую усталость… Я не спал, мотался в поисках Маруси, работал, как проклятый… И не ел толком, перехватывал на ходу всякую ерунду.

А теперь мне плевать на все, верите? Пусть следователь решает, какую меру пресечения избрать для Образцова и его дочери, где искать Шрамченко и бывшую любовницу Романа Оксану?

Мое сердце спокойно — Роман и его подельники в СИЗО, Маруся в моем доме… Я могу выдохнуть и стереть прошлое, как страшный сон. Отпустить его, как запертую в клетке птицу…

— Все кончено, Александр Матвеевич, — угадывает мои мысли Вениамин. — Больше их никто не выпустит на свободу. Могу предположить, что завтра Образцов бросится к начальнику и будет предлагать ему взятку, но… Яну не отпустят. Я вам обещаю это. И его, скорее всего, посадят за служебный подлог. Демпинг цен на тендерах и мошенничество в этой сфере караются строго.

— Разве нас с Марусей не будут таскать по судам?

— Будут. Это неприятная, но неотъемлемая часть расследования. Вы можете передать все адвокатам. Тогда никто из подозреваемых не увидит вас в суде.

— Так и сделаю, спасибо вам. Спасибо вам за все… Когда мы еще увидимся?

— Ох, не знаю.

Вениамин пожимает мою протянутую руку. Выходит из машины, оставляя меня одного. Все, чего я хочу — быть сейчас с Машей… Вытравить из памяти всю ту мерзость, в которой меня так долго варили… Интересно, Яне кто-то помогал? Кто из моих подчиненных сливал ей информацию?

— Игорь, — произношу в динамик, решившись поставить точку в еще одном деле. — Нужно вскрыть телефон Яны. Кто-то сливал ей информацию обо мне и моих близких. Где я бываю, куда езжу? Она… В общем, неважно. Мне нужно вычислить крысу.

— Хорошо, Александр Матвеевич.

Я научен горьким опытом. Поэтому звоню с такой же просьбой Мише — нашему айтишнику. Хотя и он мог сливать… Выходит, я так загнался, что никому не могу доверять? Везде мне видятся предатели. Секретарша, сотрудники отдела кадров… Интересно, я научусь кому-то снова доверять?

Паркуюсь перед воротами и толкаю калитку, чувствуя, как в душе разгорается пламя… Не смогу я ждать до ночи. Я съем Машку…

Сбрасываю