Ничего особенного - Людмила Лыновская

половине дня она позвонила и сообщила, что врач, который оперировал Веру, а так же медсестра и акушерка, ассистировавшие ему, больше в клинике не работают.

— Уволились как раз после того, как погибли Каримовы. Медицинскую карту твою мне, конечно, никто не дал. Да я думаю, что и нет ее, — сказала гинеколог.

— Почему? — удивилась Вера.

— Я думаю, скоро будет ясно, почему. Извини, Верочка, я домой. Я же маму к себе забрала. Она у меня лежачая. А я с утра дома не была.

— Конечно, конечно, — смутилась Вера. — Извините, Любочка Алексеевна, итак на меня столько времени потратили.

Глеб с Верой молча смотрели друг на друга. Каждый боялся проронить слово и спугнуть надежду.

Уложив Катю, Вера и Глеб легли в постель и, обнявшись крепко-крепко, лежали молча, не сомкнув глаз до утра. Они с замиранием сердца ждали известия от Ленчика о результатах генетической экспертизы.

В одиннадцать часов утра позвонил, разъяренный Леонид:

— Вера, что ты мне мозги пудришь? — кричал он, в трубку, — Чего ты позоришь и меня, и Машку, царство ей небесное. ДНК-тест показал, что я к этому ребенку не имею никакого отношения.

— Не волнуйся, — почти шепотом сказал Глеб, видя, как побледнела Вера, и обмякла в его руках, готовая потерять сознание. — Теперь все будет хорошо. Мы сделаем генетическую экспертизу и докажем, что мы родители Шурика, и тогда никто не сможет отнять у нас нашего сына.

Эпилог

Прошло пятнадцать лет. Многодетная семья Веры и Глеба Свиридовых, в которой кроме Кати и Шурика было еще двое детей — близнецы Оля и Коля, пополнилась новым ребенком. Это была новорожденная девочка Соня. Молодая мама — старшеклассница семнадцати лет, сама сирота, выросшая в детском доме, отказалась от нее. Кто отец? Девушка сама не знала, так как встречалась одновременно с несколькими ребятами.

— Ничего особенного, — говорила она, когда медсестры укоряли ее за то, что оставила ребенка. — Я еще молодая, хочу для себя пожить, успею еще родить, или в детдоме возьму, если сильно приспичит.