Прости, если любишь... - Айрин Лакс

прикрой, пап, - советует Никита, сидящий рядом.

Глава 27

Евгений

Я поспешно выбираюсь из машины, чтобы открыть перед Викой дверь и помочь ей сесть.

В голову вдарило. Я, кажется, забыл, какой сногсшибательной может быть моя женщина.

Внутри все волнуется, море вышло из берегов - она была и остается моей женщиной.

Остается только подтянуть реальность под эти запросы.

Вика останавливается напротив меня, в очередной раз на меня накатывает.

Теперь уже её парфюмом.

Один и тот же аромат, которому она много лет не изменяет, и это ещё один удар мне под дых, потому что оживляет в голове десятки, сотни, нет, даже тысячи воспоминаний о счастливых моментах, и каждый из них мне под кожу иголками впивается.

Чувствую себя живым, как никогда прежде.

Живым и больным на всю голову, этой невероятной женщиной.

- Что-то не так? - интересуется она. - Ты странно на меня смотришь.

- Пытаюсь подавить в себе неандертальца.

- Вот как?

- Хочется забросить тебя на плечо и утащить в пещеру, - прикрываю глаза. - Но поедем на праздник. Где справедливость?

Вика улыбается, сначала осторожно, и только губами, но потом чуть-чуть расслабляется, и улыбка затрагивает ее глаза. Она подает мне руку, я помогаю ей присесть и расправляю платье, черт… Пальцы дрожат, как у законченного пьяницы, когда нечаянно коснулся кожи бедра.

Нечаянно ли?

Дыхание Вики тоже на миг сбивается.

- Ну вы, как маленькие, - Никита оборачивается с переднего сиденья. - На свадьбу пригласите?

Вика моргает, с удивлением посмотрев на сына. Ее взгляд беглый, но полный беспокойства. Она скользит по лицу Никиты, сын качает головой:

- По лицу не бил.

- По лицу не бил, значит? - с вопросом посмотрела на меня.

Я развожу руками:

- Но вломил пару раз, Вик. И извиняться я за это не буду.

- Всё нормально, ма. Я накуролесил и последствия могли быть гораздо хуже. Похоже, я рано замахнулся на кое-что большее. Обещаю, впредь буду умнее, - говорит он.

Вика сжимает его плечо.

- Я в тебя верю.

Никита выбирается из машины, обходит ее и садится на место водителя.

- Я поведу. У тебя, пап, на роже написано, как хочешь завалиться на заднее и потискать маму.

- Никаких потискать! - хмурится Вика. - Что за разговоры такие? Мы в разводе, и это не изменится!

- Ну, посидеть рядом тоже будет неплохо, - заявляю я и с облегчением плюхаюсь рядом.

Просто так сидеть не получается, конечно же, и я сразу сгребаю руку Вики в свои ладони.

У нее такие длинные и красивые пальцы.

Как о многом я забыл, а теперь не могу налюбоваться.

Черт, кажется я ни на миг не отойду от нее на протяжении целого вечера.

- Ты сейчас во мне дыру прожжешь, Женя, - тихо замечает Вика.

Я двигаюсь к ней, шепнув на ушко.

- В одной из твоих дырочек я бы ещё раз с удовольствием побывал.

У нее по шее бегут крупные мурашки, она поворачивается: длинные серьги с темно-бордовыми камнями качнулись в ее ушках.

- Только в одной, Женя? - уточняет она.

Наступает мой черед замурашиться.

До торчащей ширинки.

- С огнем играешь.

- Раньше как-то справлялась, - замечает она и медленно поднимает свободную руку, проведя пальцем по моей скуле и чуть ниже, вдоль линии роста щетины.

- Блин, родители! - откашливается Никита. - Я хоть и не слышу, о чем вы там шепчетесь, но чувствую себя максимально некомфортно. Мне от вас сбежать хочется. Куда-нибудь на Марс.

- Не надо на Марс, - отвечаю, не сводя взгляда с лица жены. - Пожалей бедных марсиан, ты и там жестко накосячишь, им потом разгребать.

Вика смеется, отвернувшись, Никита засопел сконфуженно. Я чуть-чуть расслабился, но, черт, напряжение в штанах ничуть не спало, наоборот, утвердилось в своем намерении.

*****

Отец тоже на празднике. Вырядился в смокинг и выглядит бодрее, чем когда я пересекся с ним в офисе, держится молодцом. Одобрительно скользнул взглядом по всем нам, чему я удивился. Ведь он считал Никиту шалопаем и мажором, на котором пахать надо. Видимо, понял, что я собрался прибрать Никиту к своим рукам и учить уму-разуму на работе.

- Кнут всегда работает, - вполголоса замечает он. - Парню пойдет на пользу.

- Да уж, ты большой мастер метода кнута, а о пряниках и не вспоминаешь. Старческое, наверное.

Я не стал упускать шанс подколоть его, пусть знает, что я перед его состоянием не робею и не собираюсь плясать под его дудку ради капиталов.

- Мелкий говнюк, - замечает он.

- Ну что вы, разве можно назвать Женю мелким? - услышала наш разговор Вика.

- И то правда. Просто говнюк. Пройдем? - кивает на Неярова, который находится в центре внимания.

Павловы тесно вели дела с ним, потом я переехал: конечно, большая часть бизнеса работала и здесь, рулил удаленно. Но всё-таки личные контакты, общение, тесное партнерство - все это перестало иметь для меня значение. По сути, я бежал. Сам затопил корабль и сбежал, теперь придется заново заявлять о себе, и благосклонное настроение Неярова мне только на руку.

Мы обмениваемся рукопожатиями, а на Вику Неяров обращает внимание:

- Виктория, ваш муж надолго решил вернуться?

- Евгений мне больше не муж, - улыбается она. - Но да, надолго.

- Навсегда, - подчеркиваю я.

- Какое упущение, - хмыкает Неяров. - То, что он больше не муж, - разъясняет. - Я бы локти кусал на его месте. Что ж, поздравляю с возвращением.

От его взгляда не ускользнула ни одна деталь. Неяров только со стороны кажется флегматичным и ленивым. Но китам не нужно быть резкими, они давят иначе. Если я - резкая и злая акула, то он - кит. В какой-то степени даже живое ископаемое, редко у какого человека у власти остаются собственные принципы.

Я старался не отходить от Виктории ни на шаг, но мне все же приходится ее оставить, когда Неяров приглашает выкурить нас с отцом по сигаре.

- Мама на