Соколиные перья и зеркало Кощеевны - Оксана Токарева

— Его только что вы и подбросили! — возмутилась Карина, блестящий план которой трещал по швам.

— Попрошу обойтись без голословных обвинений, — строго глянул на нее Кирилл. — Момент обнаружения заснят и приобщен к делу, как и записи с камер, на которых видно, что Евангелина Коржина во время своего единственного посещения вашего особняка, оставшись в кабинете одна, сидела за столом и никуда не отлучалась. Так что, если кого и проверять, то ваших же сотрудников. Мне также непонятно, почему отпечатки пальцев вашего секретаря Татьяны Еланьиной на моем служебном удостоверении совпадают с теми, которые удалось обнаружить на замке чемодана.

— Да как вы посмели! — взвилась огненным столпом Карина.

— Ничего противозаконного, — пожал плечами Кирилл. — Я, собственно, приехал в коттеджный поселок пообщаться по поводу вызвавшей у моего начальства вопросы сделки по приобретению «Окских зорей» и организации на этом месте свалки отходов, а тут и местные коллеги кстати подъехали.

— Как приобретению!? — потрясенно воскликнула Татьяна Ивановна. — Речь же шла об инвестициях.

Кирилл Боровиков сунул ей под нос распечатку. Одну из тех, которые во время своего проникновения на сервер добыл Филипп. Хотя явившийся вместе с Ксюшиным приятелем Балобанов старательно делал вид, что он тут ни при чем, Ева не знала, вздыхать ли ей облегченно или тревожиться с новой силой. Она старалась даже не думать, каким образом ее возлюбленный проник в поместье и перепрятал в машине кулон. Но, видимо, не просто так Карина Ищеева смотрела на него взглядом аспида и василиска. Впрочем, основной ее яд предназначался Кириллу Боровикову.

— Протестую! — воскликнула она. — Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.

— Ваше право, — кивнул Боровиков с таким невозмутимым видом, будто щит и меч на эмблеме комитета материализовались и надежно хранили его от вражьих происков. — Я уже с ним связался, и он обещал подъехать с минуты на минуту. Да вот и он, легок на помине, — указал он на лощеного молодого человека в дорогом костюме, который в сопровождении Скипера просочился в комнату, заняв последнее свободное место.

— Ну вот, поскольку все в сборе, думаю, стоит переместиться в более удобное помещение. Например, в кабинет директора лагеря, — кивнул Кирилл Боровиков. — Надеюсь, инцидент с кулоном исчерпан, и гражданка Ищеева заберет свое заявление, пока против нее не подали встречный иск за клевету?

Когда директорская чета, понятые и оперативники вслед за Боровиковым направились в сторону административного корпуса, будто повинуясь дудочке Крысолова, а Карина, прихватив свиту, унеслась черным вихрем, и хорошо если не через окно, силы оставили Еву. На какое-то время, кажется, она даже отключилась, поскольку совершенно не помнила, как оказалась на кровати.

— Натоптали-то, как! А надышали! — ворчала Ксюша, елозя мокрой тряпкой по полу, пока Филипп, распахнув окно, суетился возле Евы со стаканом воды.

Та поймала его руку и усадила рядом, с беззвучным плачем прижалась к груди.

— Ну, полно, полно, — поставив стакан на тумбочку, увещевал ее Филипп. — Ты ж видишь, все обошлось. Ты таким молодцом держалась.

— Да каким молодцом? — всхлипнула Ева. — Как подумала, что могут устроить личный обыск, чуть в обморок не грохнулась.

— Кто бы этим мусорам позволил, — строго глянула Ксюша.

Прибравшись, она хотела было оставить Филиппа с Евой наедине, но тут у Балобанова зазвонил телефон. Его вызывали в здание администрации для дачи показаний. Оказывается, Кирилл Боровиков приехал не один, а с целой командой столичных оперов. В это время другие его коллеги проводили обыск в помещениях Фонда экологических исследований.

— Давно было пора вывести эту Ищееву на чистую воду, а тут такая зацепка, — поделился он, присоединившись к Ксюше и Еве с Филиппом во время обеда, пока его коллеги, не добившись ничего от Карины и увязнув в витиеватых пояснениях ее адвоката, копались в документации лагеря.

— Спасибо вам, — с чувством пожал протянутую для приветствия руку Филипп.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Кирилл, который хотя и выглядел солидно, но держался просто, по-дружески, о чем-то перемигиваясь с Ксюшей. — Это вы нам помогли. Хотя с кулоном рискованно вышло. Да и со взломом системы тоже. Впредь постарайтесь без самодеятельности.

Во время обеда, чтобы не смущать напуганных коллег и детей, говорили о пустяках и обсуждали общих знакомых. Выяснилось, что отец Кирилла хорошо знал профессора Мудрицкого и родителей Евы, а его дядя и вовсе прошел с Балобановым-старшим несколько войн и был в числе заложников, которых собиралась принести в жертву Елена Ищеева.

— Так что, выходит, за дядю Сашу я еще вам должным остаюсь, — отсалютовал Кирилл, забирая Филиппа и попросив Еву с Ксюшей зайти чуть попозже.

Пообщавшись со столичными следователями, которые, словно извиняясь за утреннее самоуправство коллег, вели себя с подчеркнутой любезностью, Ева навестила Вадика. Бравый вожатый чувствовал себя хорошо и, кажется, больше переживал, что пропустил все утренние события, о которых ему поведала Дина. Опухоль опала, ссадина потихоньку затягивалась, и он собирался уже завтра вернуться к своим обязанностям. Ева от души порадовалась за товарища и отправилась на занятия, морально готовясь к косым взглядам и провокационным вопросам. Однако девочки, даже Ника Короткова, вели себя максимально корректно, выполняли задания и старательно обсуждали предложенные темы.

Отпустив учениц, Ева задержалась в домике, привычно отключая ноутбук и рассовывая по файлам распечатки. Внезапно налетевший порыв ветра поднял листки в воздух, раскидав их по всей комнате. На солнце набежала туча, и сразу сделалось как-то зябко, словно сердце опять стеснила ледяная скорлупа. На пороге стояла Карина Ищеева.

А Ева еще радовалась, узнав, что бизнес-леди, оставив местных оперов и своего адвоката разбираться с командой Кирилла Боровикова, отбыла из лагеря еще до обеда. Впрочем, судя по тому, что Карина успела переодеться, сменив деловой костюм цвета фуксии на белые брюки свободного покроя и облегающий открытый топ, она побывала у себя в поместье и теперь прибыла инкогнито и, возможно, по воде.

— Неужели вы всерьез рассчитываете меня победить? — начала она, входя в класс и без приглашения занимая один из стульев.

— На моей стороне правда, и вы это отлично знаете, — собрав всю свою волю в кулак, ответила Ева. — Я не бросала вам вызов, но, если вы еще попытаетесь очернить мое имя, приложу все усилия и задействую максимальные ресурсы для своей защиты.

— Ненормальная! — передернула плечами Карина, нервно вскакивая на ноги и с шумом отодвигая стул. — Если вам наплевать на собственное будущее, подумайте о близких, об этом мальчике, в конце концов, как его, Балобанове. Кажется, он вам не безразличен.

— Вы мне угрожаете? — прилагая неимоверные усилия, чтобы ее голос звучал достаточно твердо, спросила, тоже поднимаясь из-за стола, Ева.

Перед глазами, как наяву,