Без права на ошибку. Дочь олигарха - Кристина Майер

Глава 27

Юна

Расширила границы дозволенного. Мой протест отцу и жениху. До сих пор не верится, что я согласилась лечь в одну постель с мужчиной. Практически незнакомым, несвободным, но таким притягательным и очень близким.

Наслаждаюсь незнакомыми ощущениями. Находясь в теплых надежных объятиях Стаса, не думаю об Олесе. Точнее, думаю, но совсем не раскаиваюсь. Скорее злюсь, что между нами она и Игорь.

Мы даже не целовались, все, что могли себе позволить — прикосновения украдкой, а теперь спим вместе. Я под одеялом. Стас не накрылся. Лежит поверх одеяла, прижимая меня к себе. Блин, это самый восхитительный и яркий момент в моей жизни: до мурашек, до зашедшегося от волнения сердца.

Пробую быть смелой, поддаться своим желанием, отмахнуться от страхов и навязанных запретов, но когда тебя долго ломают, бесследно это не исчезает. Нужна болезненная операция без анестезии. Доверить я могу ее только Стасу, стоит только предложить…

Закрываю глаза, стараюсь дышать ровно, чтобы его не разбудить. Выспавшись в дороге, я притворилась, что сплю, когда Юматов после душа вернулся в спальню, прилег аккуратно, притянул к себе и сразу уснул.

Не знаю, который сейчас час, за окном светло. Через плотно задвинутые шторы пробиваются лучи солнца. Стас в футболке и домашних штанах. За несколько часов, что я лежу возле него притихшей мышкой, успела рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях: родинки, шрамы. Залипла на губах, красивых руках, запомнила каждую ярко выраженную вену, обвивающую мышцы.

Руки чешутся, хочется прикоснуться к его губам, обвести подушечками пальцев каждую вену. Разбужу, а ему нужно выспаться. Сложно бороться с собой, когда несколько часов подвергаешься искушению. Все равно что перед сладкоежкой поставить десерт и разрешать только смотреть. Вот и я срываюсь в исследовательские просторы.

Высвобождаю из-под тяжести его руки свои пальцы, стараясь не разбудить, обвожу подушечками пальцев его вены, пытаюсь не касаться. Прислушиваюсь к дыханию Юматова, он глубоко спит. Мои действия его не потревожили. Осмелившись, двигаюсь дальше, забывая об осторожности. Мало. Мне катастрофически мало. Чего? Я пока сама не разобралась, но чувствую дефицит. Чувств? Эмоций? Тактильных ощущений? Наверное, всего вместе.

Подаюсь чуть вперед, хочу коснуться его губ. Просто почувствовать их тепло на своих губах. Коснулась и тут же отстранилась, будто воровка.

— Продолжай, — хриплый со сна голос заставляет покраснеть. Рука, удерживающая меня за талию, напрягается, фиксируя, чтобы я не сбежала. Такой порыв был. Настолько мимолетный, что не стоит ему придавать значение. Я ведь обещала себе стать смелой. — Я жду, Юна.

— Чего? — я не спала, но голос от волнения просел.

— Поцелуй. Хочу твой поцелуй, — Стас открывает глаза, смотрит прямо на меня.

— Ты давно не спишь? — с подозрением, потому что его дыхание все такое же ровное.

— Не засекал, — улыбается своими невероятными глазами, заставляя меня в них растворяться. Смелость куда-то девается, я никак не могу ее призвать.

Стас словно догадался о моих метаниях. В следующую секунду я оказываюсь под тяжестью его тела, не успев понять, как он одним движением подмял меня под себя. Удерживая свой вес на локтях, зависает в нескольких сантиметрах от моего лица. Дыхание перехватывает, словно меня на каруселях крутануло.

Поднимаю руки, обвиваю его шею. Дороги назад нет, я хочу попробовать все, что может дать этот мужчина. Не страшно прыгнуть с ним с обрыва. Готова разбиться, если он будет рядом. Я не хотела, чтобы моим первым мужчиной был Гаранин, мое тело противилось его поцелуям, ласкам. Каждое прикосновение вызывало отторжение. Принимая его внимание, я предавала свое тело и душу. Это хуже, чем физическое насилие. Возможно, мне придется подвергаться ему до конца своих дней. Так пусть моим первым мужчиной станет Стас. Его выбрало мое тело, к нему тянется моя душа. Не знаю, сколько времени у нас есть, не хочу терять ни дня. Если придется вернуться к Игорю, у меня будут мои воспоминания, которые не дадут сойти с ума. Но сейчас хочется думать, что в моей жизни больше никогда не будет Гаранина.

Отмахиваясь от мысли, что Игорь может убить Стаса, сама тянусь к его губам. Скульптурным, по-мужски красивым. Мои представления о том, что Стас классно целуется, подтверждаются практически сразу. Властно, страстно. То жестко, то нежно. Кусая, засасывая нижнюю губу к себе в рот, царапая зубами, а потом порочно зализывая языком. Мягко играя с моими губами и языком во рту, словно пытается прощупать мои границы, понять, чего я хочу.

— Юна, ты еще нецелованная девочка, — выдыхает он, улыбаясь. — Вкусная, сладкая, невинная. Хочу тебя всю съесть, — играет с моими губами, нежно прикусывая.

Я сама не знаю, как мне больше нравится. Его горячие ласки подбрасывают на гребень волны, тело охватывает незнакомое томление, в крови разрастается пожар. Легкие поцелуи медленно опускают в тихие воды, где продолжает гореть пожар…

С губ срывается стон, трусь бедрами о твердую выпуклость в штанах Стаса. Я — будто не я. Когда все резко заканчивается, с губ срывается стон протеста. Верните мне его губы!

— Мы не будем спешить, моя девочка, — произносит Стас, прикрывая глаза. Дышит тяжело, но постепенно берет под контроль свое дыхание. Мне обидно, ком подступает к горлу. — Юна, посмотри на меня, — не просьба, скорее приказ, отданный строгим холодным тоном. Подчиняюсь, хотя внутри продолжаю бунтовать. Я не согласна с его решением. Тут же тону в его глазах, а я не хочу тонуть. — Ты сейчас очень уязвима. Дай себе время расслабиться, подумать и понять, чего ты действительно хочешь. Я рядом, никуда не денусь, — берет мою руку и тянет ее вниз, накрывая свой пах. Хочу отдернуть руку, не получается. — Это мое перманентное состояние рядом с тобой, я так импотентом стану, — невесело усмехается, сжимая зубы. — Мучительно. Ты очень сладкая, и я безумно тебя хочу, но пользоваться ситуацией не стану. Наш секс не будет побегом от реальности. Я возьму все, как только пойму, что ты готова, — сквозь зубы, потому что все это время он моей рукой сжимает каменный член. — Возможно, в будущем мне придется обнажить перед тобой душу, — последнее предложение выжимает из себя. Перекатывается на спину, зажимает переносицу пальцами.

«В твоей душе есть то, что мне не понравится?» — мысленно задаю вопрос. Меня его слова немного отрезвляют, охлаждают разгоряченное тело. А может, его охлаждает то, что Стас отстранился и закрылся?

Я хочу