Развод. Научусь жить без тебя - Елена Безрукова

Да-да,да, он прав: именно мы.

Он предложил эту авантюру, я на неё подписалась, и моя вина ничуть не меньше, чем вина Кирилла. Мы стали настоящими подельниками и сообщниками. И неважно, что на утро я передумала — это уже ничего не меняет в глаза окружающих, ведь многие прекрасно понимали, кто подставил Руслана: компаньон и любимая женушка, то есть — я.…

— Ну, рассказывай. Подруга, — обратилась ко мне Аня, выдёргивая меня из невесёлых мыслей.

— Да что уж тут рассказывать… — потупила я глаза. — Хреново мне как никогда.

— Хуже, чем Руслану? — подняла она брови и слегка усмехунулась.

Корит меня за сделанное. Я видела это. Но осуждать её не вправе…. Я в самом деле совершила не лучший поступок, он меня вовсе не красит.

Как там говорят — око за око, зуб за зуб? Месть — блюдо, которое надо подавать холодным?

Да хрень это все собачья! Легче на душе не становится, только гаже.

Не ожидала таких поступков от самой себя, честно. Мне от самой себя теперь мерзко и тошно. Чем я, по сути, теперь лучше Кира, ведущего нечестную игру в бизнесе и прибегнувшему к грязным методам, и Руслана, который изменил и нагулял ребёнка на стороне?

Ничем. И моя бы корова мычала тогда уж….

— Ты.… уже всё знаешь? — тихо спросила я, поджимая ноги на кровати и обнимая собственные колени.

— Да об этом уже даже собаки под мостом слышали. Кир тебя надоумил, да?

Я задумалась и осторожно посмотрела на Аню.

Знает ли она, с каким человеком живёт? А если я сейчас признаюсь в том, что идея раздавить Руслана была изначально именно от Кирилла? Что — тогда?

А вдруг я совсем развалю семью Ани и Кира?

Мне бы этого не хотелось….

45.

— Почему сразу думаешь на Кира? — пожала я плечами.

— Потому что мне кажется, что ты сама до такого не додумалась бы, — ответила она. — А вот Кира я знаю хорошо. Лучше, чем ты. Он на многое способен… Он давно считает, что бизнес принадлежит ему одному, а он в тени за вашими спинами с Русланом.…

— Это он так сказал? — нахмурилась я.

От Руслана, наоборот, я подобного в сторону Кирилла не слышала. Он относился с уважением к компаньону, хотя, конечно, другом его не считал: помнил, что Кир ко мне неравнодушен был когда-то. Да и сейчас, как выяснилось…. А я ещё злилась на Руса за эту ревность глупую…. Выходит, не такая уж она и была беспочвенная. Просто я была слепа, слишком доверчивая.… В общем, как всегда. А Руслан, видимо, замечал флюиды, разбрасываемые Кириллом в сторону чужой жены.

— Я жила с ним не один год, и многое слышала, — хмыкнула Анна. — Знаю, на что он способен. А ты вряд ли мужчину, от которого ребёнка носишь, захотела бы в асфальт закатать… Это идея Кира — я уверена в этом.

— Ребёнка? — посмотрела я на неё, мигом похолодев.

Откуда она знает? Неужто Кир разболтать успел? Вот трепло…

Или сама догадалась?

— Ну ты в гинекологии зачем ещё бы лежала? — улыбнулась она. — Да и состояние твоё в последнее время наталкивало меня на такие мысли — что ты беременна.

— Ты догадалась?

— Я дважды мама. Забыла?

— Помню…

— Я проходила эти же состояния, и узнаю их у других. И какой же у нас срок?

— Семь недель. Восьмая пошла….

— Вот как…. Надо же. Вы столько лет боролись за эту беременность, а теперь, когда она наступила… Семья развалилась, — с сожалением вздохнула подруга.

— Увы. Руслан сам сломал всё, своими руками.

Что поделать? Мне тоже жаль, но не я стала инициатором её развала. Это выбор Руслана. Это по собственной вине он не узнает о ребёнке, только по собственной. Он сам во всём виноват! У него есть другой ребёнок — от Юленьки. Вот пусть им и занимается, а к моему и близко не подходит.

Я была всё ещё очень зла на неверного супруга, желание подать на развод было непоколебимым и твёрдым. Но… Аня права — я бы не стала его прямо топить, как это сделал Кирилл, и идея с этим грязным компроматом — его. Только теперь и мое рыльце в пушку, и вина моя в равной степени с Кириллом одинаковая: я согласилась на эту авантюру, а значит, стала его соучастницей. И понимать меня, как тонкая, нежная Анечка, что я не виновата и меня буквально спровоцировали на согласие, никто, конечно же, не станет. Для всех остальных я останусь дрянью и стервой, утопившей мужа за измену, навсегда. Особенно, для Руслана…

Казалось бы, ведь я так хотела мести, желала, чтобы ему было очень плохо и раздавила его по всем фронтам. Он слаб, разбит, уничтожен и растоптан лично мной. Но радости никакой нет…. Только стыд и… почему-то боль.

Не думала, что мне будет больно за него, словно эту боль мне причинили. И причинила ее я сама. От этого ещё гаже.…

Господи, как же выбраться теперь из этого всего?

— Я знаю, — кивнула Анна. — Скажешь ему о ребёнке?

— Нет, — поджала я губы, показывая тем самым, что мнение свое не изменю, и уговаривать меня нет смысла.

Однако Аня решила попыть счастья….

— Но он — отец. Он имеет право знать, что ты носишь и собираешься рожать его сына или дочь, — возразила она.

— Имел. Имел право, — поправила её я, выделив голосом первое слово. — А потом он сделал другого ребёнка, между прочим, моей племяннице, и права на нашего с ним общего малыша утерял!

— Это кто такой закон причудливый изобрел? — подняла скептически брови Анна.

— Я. Я ему теперь и законодатель, и суд.

— Лана, — посмотрела в мои глаза подруга. — Ты, конечно, девочка уже взрослая, и вмешиваться в вашу жизнь я не имею права. Но ты будешь потом жалеть, ты это понимаешь?

— Не буду.

— Время покажет.

— Не буду, говорю, — упрямо повторила я.

— Не зарекайся, не зарекайся…

Какое-то время мы молчали, рассуждая каждая о своем. Тему моей беременности, которую раскрывать для Руслана я не планировала, Аня решила пока оставить. Временно или вообще — не знаю, но