Развод. Моя новая жизнь - Елена Безрукова

отделению, — встала я на ноги, показывая тем самым окончание лекции, и студенты тут же стали собирать вещи. — Единственное: вы не не одеты для этого. У всех есть с собой костюмы?

— Карнавальные? Я хотел взять мушкетёра, но подумал, что не пригодится на лекции! Боже, как я ошибся!

Студенты дружно засмеялись над шуткой товарища.

— Назовите вашу фамилию, будьте добры, — вежливо я попросила парня, который начал устраивать на лекции бедлам. Этого я ему не позволю. Никому не позволю.

— Серов. Павел я, — отозвался он, и я нахмурилась.

Фамилия, знаменитая в нашем городе. И не потому что есть такой певец с известной всем песней про любовь до слёз, а потому то такую фамилию носит мэр нашего города.

— Доктор Серов, — обратилась я к нему. — Я буду звать вас так. Всех буду звать докторами — конечно же, авансом, но чтобы пациенты вас уважали и подпускали к себе, да и вообще — вам надо привыкать уже. И по фамилии. Доктор Серов. Доктор Анохина. Понятно это?

— Да, конечно понятно.

— Так вот. К Серову Михаилу Сергеевичу отношение какое-то имеете, доктор Серов?

— Самое прямое, — нагло ухмыльнулся напыщенный парень и развалился на стуле, словно он сам — хозяин этого города. — Я — его единственный сын.

Я так и зависла на месте.

В этой группе студентов учится сын самого мэра нашего города?

Вот дела! И почему же меня никто об этом не предупредил?

А если я пережестю в моменты воспитания — а я могу! — то потом полетят головы, возможно. Моя, руководства… Предупреждать же надо о таком!

Впрочем, для меня это неважно: он все равно будет делать то же, что и все остальные. Никаких поблажек парню, потому что его папа — мэр города, не будет.

— Сядьте, пожалуйста, правильно, доктор Серов, — сделала я ему замечание, совершенно не обратив никакого особенного внимания на сказанное им. — Вы все-таки не на прогулке.

Ну да, он — золотой малыш, который родился с золотой ложкой во рту. Ну и что из этого? Если он пришел учиться врачебному делу вместе со всеми, то и обращение к нему будет одинаковое со всеми.

— А где же я? — хохотнул он. — Не в операционной же! А это все равно что на прогулке… Сидим тут, бумажки пишем. Я думал, профессия врача как-то повеселее…

— Бумажки, как вы сказали, доктор Серов, действительно занимают в жизни врача большое место, — улыбнулась я вежливо, намеренно не реагирую на его выпады. Нужно сегодня поставить его на место, сразу, иначе потом этот выскочка почувствует безнаказанность и будет срывать мне лекции раз за разом. А мне с этой группой три месяца общаться почти каждый день. Сама на это подписалась. — Я полагаю, что вы это прекрасно понимали, когда шли в медицинский вуз. Впрочем, порадую вас: очень много сейчас уже компьютеризировано, и врачи стали писать бумажек куда меньше. Но пока что они остаются, особенно в больницах, где на обход пациентов трудно взять с собой компьютер.

— Ноутбук — легко.

— Да. Но только их больнице никто не закупал. Чтобы все врачи могли смотреть результаты осмотров и анализов, нужно несколько ноутбуков как минимум и соответствующее программное обеспечение. Сейчас такого и не существует толком либо оно зарубежное и стоит дорого. Наша больница не потянет такое, поэтому мы по старинке пишем всё в обычные, бумажные карты пациентов.

Парень презрительно фыркнул.

Конечно, на лекциях они сейчас пишут всё в смартфоны, ноутбуки.… Даже мой сын носит с собой именно минибук, и набирает текст за лектором куда быстрее и проще, чем писал бы ручкой в обычную тетрадь. И потерять такие лекции трудно, а дать товарищу — легко. Нужно просто переслать копию файла. Им готовиться к зачётам теперь куда проще, чем это было у нас…. Мы-то в библиотеке все ответы искали, и руками переписывали конспекты друг у друга…. А теперь они просто обмениваются файлами — и дело сделано.

— А вот в операционные вас допустят, между прочим, — сказала я, уже обращаясь ко всем студентам. Те взволнованно загалдели. — Лучшие из вас, у кого не будет нарушений по посещаемости нашей трехмесячной практики, а также те, у кого будут высокие отметки на занятиях и контрольных работах, будут постепенно допускаться ассистировать мне на операциях.

Ребята радостно зашумели. Эта перспектива их радовала. Они явно опасались, что им попадётся старая скряга-преподаватель, которая побоится допускать студентов к операциям. Но я же выступала всегда за прогресс и практику. Этим детям через три года идти лечить людей в онлайн-режиме, и раз они на практике в хирургии, значит, со спецификой определились — хирургия же. И как они буду оперировать людей, не имея практики? Сразу подпускать их к скальпелю, естественно, никто не будет, но начать ассистировать и подавать мне инструментарий, приучаться к виду крови и прочему, они вполне способны будут. Не все, конечно… Дай бог чтобы хотя бы треть из всех, кто сейчас отнимал моё время, действительно стали врачами, получили дипломы и остались в профессии…

— Но только лучшие из вас получат такую возможность! — подняла я палец вверх. Ведь главное в любом деле — стимул. Пусть стремятся стать лучшими. И дело знать будут, и кто-то из них получит желанный приз — реальную практику. — Поэтому не советую вам пропускать занятия и проваливать контрольные работы. “Неуды” буду ставить, слёзы на меня не действуют, угрозы — тоже. Так что старайтесь, работайте, учите, и получите свой зачёт у меня. А теперь вернёмся к костюмам! Если вы принесли костюмы зайчика с собой или, как доктор Серов, сразу Д`Артаньяна, то оставьте их в ваших сумках до следующего карнавала.

Студенты засмеялись, поглядывая на Серова, которого я сейчас так метко подколола. Он же сверкнул на меня синими глазами аки молодой волк.

Не нравится тебе, мальчик? Мне тоже не нравится, когда мне мешают вести лекцию.

И придётся тебе это запомнить.

— Я же говорила о медицинских костюмах. Вы должны переодеться в них и ходить по отделению только в них, — продолжила я. — Кто знает, почему?

— Потому что мы принесли на одежде бацилл! — ответила мне та самая бойкая Ксюша, с которой мы познакомились на входе в кабинет.

— Ваша фамилия? — кивнула я ей.

— Сазонова! Ксения.

— Так вот, доктор Сазонова: