Ашер 6 - Сергей Шиленко

Бруно, этот мелкий позёр, тем временем вскарабкался по небольшой стремянке и с неожиданной ловкостью запрыгнул на высокую стопку книг.

— Кхм-кхм, — старик картинно прокашлялся и качнулся на носках. Книги под ним угрожающе качнулись в ответ, и ему пришлось отчаянно замахать руками, чтобы не рухнуть.

Стопка, на удивление, устояла.

— Итак, приступим, — отмахнулся от моего вопроса Бруно, явно наслаждаясь ролью лектора.

— Чувствую, это будет весело, — Сет, поняв, что мы отсюда не уйдём, пока этот оратор не выговорится, просто сел на пол, скрестив ноги. Ну, а мы что? Тоже расселись. И правда, чего стоять? К тому же, так у меня был шанс подхватить Бруно, если он всё-таки надумает спикировать с этой книжной Эйфелевой башни.

— Ну, начинай уже, Бруно, не томи! — поторопил я его, машинально приобняв за плечи Иди, которая устроилась рядом. Всё это, конечно, забавно, но нужно было поскорее со всем этим цирком заканчивать и сматывать удочки, пока нас тут не накрыли — всё-таки мы тут, мягко говоря, незваные гости.

— Что начинать? — старик на секунду завис, явно пытаясь вспомнить, о чём речь, но тут его осенило, и в глазах вспыхнул знакомый энтузиазм. — Ах да, наш урок!

— Я же говорил, будет очень весело, — тихо хмыкнул Сет и пихнул Аду локтем в бок.

— Хранители Знаний, — начал Бруно с важным видом, явно распираемый гордостью за принадлежность к касте избранных, — могут похвастаться поистине фотографической памятью! Мы обрабатываем и классифицируем информацию быстрее, чем ветер гонит облака по небу!

— Истинно так! — тут же поддакнул Кристофер, вскинув трость, словно шпагу.

— Мы неутомимы! Можем читать, записывать и сортировать до посинения! — с каждой секундой Бруно разгонялся, как паровоз под горку. — Никто не наведёт порядок в книгах и не отыщет нужную информацию лучше и быстрее, чем мы!

— Да-да! — снова восторженно завопил Кристофер.

— Мы способны запоминать миллионы слов, лишь раз бросив на них взгляд! — пафосно вещал Бруно, извлекая из кармана небольшую металлическую фляжку. — И не забывайте, мы можем делать всё это, напиваясь в стельку!

— Так и есть! — мы все увидели, как управляющий сделал внушительный глоток, а затем метнул фляжку Кристоферу. Тот поймал её с проворством, совершенно не вяжущимся с образом деда, который, казалось, уже лыка не вяжет.

Кристофер выдержал драматическую паузу, стоя с высоко поднятой флягой, и вдруг, совершенно неожиданно для всех, зычно затянул какую-то древнюю песню, которую тут же подхватил Бруно:

В пыли веков, под сводами забвенья

Я знания храню, как светлый даааар!

Страницы шепчут тайны мирозданья,

В них мудрость вечная пылает, как пожааааар!

Они закончили под бурные овации друг друга, после чего Кристофер одним махом опрокинул в себя остатки содержимого фляги, которое явно было чем-то покрепче морковного сока. Да уж, трезвыми эти обычно солидные и важные стариканы на такое хоровое пение точно бы не сподобились.

У меня было стойкое ощущение, что мы угодили на представление в дурдоме, а не в библиотеку.

— Что это у них там за чудо-напиток? — Сет с неподдельным интересом уставился на блестящую флягу. — Можно и мне глоточек? Для храбрости.

Ада хихикнула и шлёпнула его по затылку. И правильно, хватит с нас этой парочки алкашей-архивариусов.

— Ты уже понял, зачем они пьют? — Иди, которую, похоже, вся эта сцена тоже немало веселила — у неё даже щёки, подбородок и кончик носа порозовели от сдерживаемого смеха, что выглядело довольно мило, — повернулась ко мне.

— Ну, у меня только одна версия, — улыбнулся я, глядя, как Бруно отплясывает нечто похожее на джигу на своей книжной башне под аккомпанемент Кристофера, который отбивал ритм деревянной ногой и тростью. — Они могут обрабатывать и запоминать просто гигантские объёмы информации, и без такой «перезагрузки» мозгов от такого инфопотока и впрямь крыша съехать может.

— Совершенно верно, — неразборчиво, но утвердительно пробормотал Кристофер.

— А что будет, когда вы протрезвеете? — не унимался я. — Сможете всё вспомнить? Или надо записывать, пока градус не выветрился?

— Отличный вопрос, мой любознательный ученик! — важно изрёк Бруно. Он как раз пытался слезть со своей книжной трибуны по приставной лесенке и, разумеется, на последних ступеньках не удержался и с грохотом навернулся. Кристофер так оглушительно заржал, что мы все инстинктивно зажали уши. — Ой, тише ты, старый пень! Лучше зови своего летающего помощника!

— Берти! — завопил Кристофер, перекрывая собственный смех. — А ну-ка, лети сюда, негодник! Принеси мне архивные камни!

— Кар! — откуда-то из-под груды заплесневелых фолиантов, исписанных расплывшимися бронзовыми чернилами, показалась голова Берти. Птица деловито покрутила башкой, оценила обстановку и снова нырнула в бумажные завалы. Через мгновение ворон вынырнул, сжимая в клюве небольшой стеклянный камень с красивыми прожилками, похожими на мраморные.

— Ах ты мой хороший! — Кристофер аж прослезился от умиления, принимая камень у ворона. Зрелище было то ещё: представьте себе сварливого старого хрыча, который вдруг расплывается в нежности при виде, скажем, крохотного пуделя. — Отлично! А теперь такой же для Бруно отыщи!

— Вот умора, — Сета уже откровенно потряхивало от еле сдерживаемого ржача.

— Ещё бы, — хмыкнул я в ответ. — А я ведь ещё сомневался, брать их с собой или нет! Цирк на выезде, да и только.

— Даже не смей больше так думать! — фыркнул Сет.

— Уверен, ты уже в курсе, что такое Осколок Памяти, да? — спросил меня Кристофер, тем временем примостившись рядом с Бруно, которому Бертрам как раз уронил в подставленные ладони второй такой же камень.

— Да, штуковины, которые могут считывать воспоминания, — кивнул я.

— Архивные камни очень на них похожи, — пояснил Бруно, задумчиво перекатывая камень с ладони на ладонь, будто это какой-то эспандер. — Разница лишь в том, что Осколки Памяти имеют кучу ограничений: и по количеству воспоминаний, и по времени их хранения. А архивные — считай, бездонные. Что на них записал — то там навеки и останется.

— После Восстания большую часть таких камней конфисковали и уничтожили, но мне удалось припрятать эти два сокровища, — с гордостью сообщил Кристофер, с нежностью поглаживая свой экземпляр. — Так вот… обычно Хранитель читает текст, затем записывает его на камень, потом берётся за новый текст, и так далее. Но настоящие профи,