Страж сумерек - Мария Чернышова

Выпустил пули и дал деру. Парни, ищите следы!

Они шарили вокруг, раздвигая лапы елей и заглядывая в ямы, но больше ничего достойного внимания не попадалось.

— От пары псов из моей своры было бы больше толку, — с иронией заметил барон.

Ларс мысленно ругнулся: как же он сам не додумался! Собаки! Конечно, нужны собаки!

Ленсман еще раз обошел вокруг ели. Что-то словно не отпускало его с этого пятачка почвы. Что-то здесь было…

В путанице нижних полузасохших сучьев блеснул металл. Ларс нагнулся и двумя пальцами вытянул из желтизны иголок цепочку.

Глава 8

Расследование

Руди повертел находку, поцокал языком и вернул начальству.

— Серебро, — только и сказал он.

— Дешевая работа, — заметил барон Дальвейг. — Наверняка из местной лавки.

Да уж, с неприязнью подумал Ларс, не для аристократа делалось. Грубые звенья, простое плетение. Проволочная застежка — видимо, настоящая отлетела. Молоточек, оберег от грозы — крупный, как носят мужчины, потемневший, давно не чищеный. Вот разве что на обороте что-то нацарапано…

Сквозь подлесок, треща сучьями, словно медведь, проломился Аксель.

— Ничегошеньки, одни камни… А что это у вас, гере Иверсен?

Ларс протянул ему украшение. Аксель небрежно взял, покрутил. Привычная усмешка враз слетела с его физиономии.

— Ты что? — спросил Руди.

Констебль слегка помялся и, опустив глаза, пробормотал:

— Это Бьярне Тильсена вещичка…

— Да ладно, — возразил Руди. — С чего ты решил?

— А вот, — Аксель перевернул молоточек и ткнул пальцем в царапины. — Это он сам гвоздем выскреб еще мальчишкой. Я помню.

Констебль встретился глазами с Ларсом.

— Да нет, — пробормотал он. — Быть не может…

— Появился подозреваемый? — любезным тоном осведомился барон, с интересом наблюдавший за всей этой сценой.

Ларс забрал улику и спрятал в карман. Может, не может, они обязаны проверить.

— Барон, мы сопроводим вас до поместья и отправимся в Альдбро. Посмотрим, что скажет этот Бьярне.

Предзакатное солнце золотило вершины сосен, когда полицейские во второй раз за день пересекли мост. Альдбро выглядело почти безлюдным, редкие встречные оборачивались вслед поспешающей повозке и всаднику, что, гордо подбоченившись, скакал на сером жеребце.

— Где люди? — спросил Ларс.

— На берегу, — угрюмо пробормотал Аксель. — Слышите, скрипки. Сегодня танцы.

— Правь к дому Тильсена, — велел Ларс, сидевший рядом с возницей.

Аксель молча свернул в проулок, распугивая кур. Повозка остановилась у домика на самой окраине, обнесенного покосившейся жердяной оградой. В маленьком огороде, среди гряд с капустой возилась крупная женщина в белом платке.

— Тетка Астрид! — негромко позвал Аксель, спрыгивая на землю. — Доброго здоровьичка!

Женщина разогнула спину, вытерла руки о передник и, держась за поясницу, подошла к изгороди.

— Здравствуй, Аксель, — приветливо произнесла она. — Что-то ты давно не появлялся…

Женщина оглядела повозку и Ларса, осеклась. Констебль оперся локтями о жерди ограды, помолчал.

— Тетка Астрид, — выдавил он наконец. — А где Бьярне?

Фру Тильсен испытующе вгляделась в лицо констебля. Тяжелая, крупноносая, рано постаревшая. Ларс чувствовал, как в женщине поднимается тревога.

— А на что же он тебе, Аксель?

Констебль отвел глаза в сторону.

— Дело к нему… у гере ленсмана. Срочное и важное.

Женщина посуровела.

— Нет его. Работает, — отрезала она.

Ларс вытащил из кармана цепочку и на ладони протянул фру Тильсен.

— Знаете эту вещь?

Фру Астрид кивнула:

— Да как же не узнать? Я ж сама ее Бьярне на именины подарила. — И упавшим голосом добавила: — А вы где взяли?

Начиналось самое неприятное. Ларс кашлянул. Аксель скривился и пробурчал:

— Вот что, тетка Астрид, пошли-ка лучше в дом…

Фру Астрид молчала. Ругань, которой она разразилась в первую минуту, иссякла, словно вода, вытекшая из треснувшего кувшина. Тильсен-старший сидел у стола и ковырял пальцем скатерть. Он сгорбился и казался еще более щуплым и несчастным, чем при первой встрече. Из темного угла в четыре глаза таращились младшие братишки Бьярне.

Ларс мерил шагами темную, бедную и не слишком опрятную комнату. От очага до двери и обратно. Аксель сутулился, привалившись к косяку. Руди поглаживал бороду.

На столе лежало двуствольное ружье с клеймом фабрики Эмерсона. Еще недавно оно висело на виду — честное оружие охотника, теперь же хозяева избегали касаться его, словно оно вмиг стало проклятым. Но двустволка ведь не виновата. Тут же были пули и пороховой рожок.

Ларсу было душно и тесно здесь. Скорее бы со всем покончить.

— Так, значит, вы не можете сказать, где был ваш сын сегодня ранним утром?

Фру Астрид только шумно вдохнула и стиснула зубы. Тильсен понурился и помотал головой:

— Он вчера домой забежал, переоделся — и на улицу. Поздно вернулся. Мы уже и огонь потушили, и заснули, да я слышал сквозь дрему, как он у себя за перегородкой шуршит. А поутру встали — он уже на работу отправился.

— И вы не интересуетесь, где он бывает?

— Что мы, сторожа, что ли? Парень молодой, друзья-подружки… Может, в трактир забрел…

Тильсен безнадежно скривился: мол, чего вам, меднолобым, такие вещи объяснять⁈

— Где вещи вашего сына? Где он спит?

Личного имущества у Бьярне кот наплакал. Узкая, покрытая лоскутным одеялом лежанка за перегородкой у двери да одежный сундучок. Констебль мрачный, словно грозовая туча, с каменным выражением лица поворошил рубашки и носки, ничего не обнаружил и поспешно затолкал ящик обратно под кровать.

— Постель тоже, — подсказал Ларс, чувствуя себя довольно мерзко.

Аксель дернул уголком рта, но оспаривать приказ не посмел. Отогнул одеяло вместе с тощим соломенным тюфяком. Дернул плечом. Извлек смятый газетный листок и, не поднимая глаз, протянул ленсману.

Ларс вернулся в общую комнату и разгладил газету на столешнице. Страница «Свартстейнского вестника» месячной давности с небрежно оторванным краем. Ленсман достал бумажник, в который припрятал найденные в лесу обрывки. Всмотрелся, сравнивая.

Руди и Аксель выглядывали из-за плеча. Аксель понял первым. Выругался вполголоса, со смесью злости и беспомощности.

Ларс выпрямился, убирая улики назад в бумажник.

— Руди, составь протокол, — приказал он. — Изымешь ружье, припасы и вот это, — Он ткнул пальцем в рваный газетный лист. — Пусть распишутся, как полагается. Аксель, за мной!

Проселочная дорога вывела на обширную вырубку, по краям заросшую ежевикой. Совсем близко шумел водопад, но сейчас его рокот перекрывали скрипки.

Вечерние танцы пользовались у местного