Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

– И положила туда красный бархат! Красный! – возмущённо сказал ди Маджио. – Когда я просил белый шёлк!

– У меня нет белого шёлка!

– А твоя блузка?

– Это единственная нарядная блузка в моём шкафу, почему я должна её резать?! Вот видите, Космо, это просто какой-то кошмар. Вы где-то видели, чтобы кто-то так препирался по поводу своих похорон?

– Ни разу, – радостно ответил медиум. – И я очень доволен, что вижу и слышу это. Потрясающий материал, никогда такого не видел…

– Постойте-ка, а разве вы уже не проводили такие обряды? – с беспокойством спросила Ферра.

– Упокоение призраков и устранение фантомов моя работа. Но я никогда не сталкивался с такими явлениями, как ваш Альтео – только слышал о подобном, равно как и о том, с помощью чего решаются такие проблемы.

– Я требую священника, – капризно сказал ди Маджио. – Почему нет священника?! Кто-то же должен читать молитвы или там петь псалмы, а?! Какие это похороны, если не пришёл падре!

– Угомоните его как-нибудь, пожалуйста, пока я не сошла с ума окончательно, – взмолилась Ферра, стискивая руки на груди. – Он стал таким невыносимым в течение последних пары часов, что мне кажется – у меня голова треснет от его болтовни.

– Леона, ты ведь обещала, что позовёшь капеллана, – сказал Космо.

– И он обещал прийти, – рассеянно ответила Нетте-Дженца.

Она не слышала препирательств с Альтео, точнее, слов призрачного парня, но понимала, о чём напряжённо беседуют Космо и Ферра. Понимала, что в этом разговоре принимает участие и ещё один собеседник. Но ей всё же было не по себе.

– Это отдаёт каким-то то ли запретным колдовством, то ли и вовсе святотатством, – сказала психотерапевт, помещая своё полное, монументальное тело на диван подальше от стола. – Поэтому я не уверена, что священник…

– Священнику до жути любопытно, что вы придумали, – сообщил от дверей падре Амадини, служивший в полицейском управлении.

Ферра его практически не знала, но этот развязный, немного пошловатый парень с его зализанными гелем волосами ей никогда не нравился. Когда случалось что-то из ряда вон выходящее и требовался священник, Амадини был тут как тут. Но вот даже сейчас – разве не мог он хотя бы притвориться священнослужителем, раз уж не получается быть им? Небритый, частенько брякающий не к месту сомнительные изречения, лишь слегка напоминающие цитаты из Писания, плохо учивший в семинарии латынь, Амадини казался Эрманике пародией на то, каким должен быть настоящий капеллан.

Но ди Маджио был готов и на такого священника.

– Отлично, – сказал он. – Этот парень хоть дьявола отпоёт, лишь бы было весело.

– Привет, Амадини, – сказала Ферра. – У нас тут задумано унылое веселье в стиле «схорони воображаемого друга». Этого «друга», разумеется, никто, кроме меня и медиума, не видит.

– Ого! – удивился и обрадовался развязный падре. – Я участвую! Хотя… разве тебе не жаль расставаться с таким напарником? С ним можно и выпить, когда больше не с кем, и посмеяться над тем, над чем больше ни с кем не посмеёшься. И даже посоветоваться. А главное, уж этого-то никогда не убьют.

– У меня толковый стажёр, может, он моим напарником и будет. А может, дадут другого. Но уж точно не такого, который может вломиться ко мне в душ или в туалет или будет сидеть на капоте машины, когда я её веду. И не такого, которого невозможно заткнуть!

– Это всё про меня, – с нежностью сказал Альтео. – Ну, если ждать больше некого и нечего, давайте приступим к моим похоронам. Командуйте, Космо!

– А потом найдется, чего пропустить пару стаканчиков? – спросил Амадини с усмешкой.

– А как же воздержание в святой-то день? – спросила Нетте-Дженца.

– Ещё ведь даже не пятница, хотя и в пятницу я могу, – сказал развязный падре, ухмыляясь ещё шире. – У меня с богом отношения – лучше не надо. В смысле – не надо мне лишний раз напоминать всевышнему, что я есть. Смешаться с толпой и не отсвечивать.

– Вы приготовили что-то, что сможет символизировать гроб? Выкопали могилу? – спросил тем временем Космо.

– Я приготовила, – сказала Ферра. – Пойдёмте на задний двор.

Старое абрикосовое дерево разрослось так, словно хотело заменить собой целый сад. Здесь Ферра устроила что-то вроде крошечного кладбища. Деревянную коробку от дедушкиных шахмат (которые давным-давно порастерялись) Эрманика пожертвовала неохотно, но решительно. Она покрыла потрескавшееся дерево слоем быстросохнущей чёрной краски, а изнутри приклеила красный бархат – от уже давно вышедшего из моды маминого платья. Альтео, как выяснилось, мечтал об ореховом гробе с белым шёлком, и его недовольство как-то странно задело Ферру.

Но в целом она всё-таки подготовилась именно так, как просил её Космо. Теперь же она, медиум, а также падре и Леона встали, опустив головы, и выслушали подходящую случаю проповедь, после которой Амадини спросил:

– Желаете что-то сказать, кама Ферра?

– А? Да, – встрепенулась Эрманика. – Сказать? Он правда со мной с детства был рядом, появился, когда мать с отцом разошлись – уже в третий или четвёртый раз, со страшным скандалом. В доме стало вроде бы спокойней, только мать стала всё время прикладываться к бутылке. Мне было одиноко… Дедушка с бабушкой тогда ещё работали, их не было целыми днями, я оставалась одна. И вот однажды мне стало очень страшно одной. Дом большой, пустой, да ещё началась гроза. По-моему, тогда-то и появился Альтео. Мы потом с ним часто играли вместе. Он подбивал меня на шалости, а когда я пыталась как-то оправдаться, мне влетало вдвойне: за него и за меня. Но я не помню, когда Альтео ди Маджио исчез. Он просто стал появляться всё реже и реже, пока не пропал совсем. Кажется, мне было тогда лет семнадцать или около того. Он исчез и не появлялся до прошлого года, когда… Мы не попрощались, и, наверное, меня это очень задевало, поэтому я так злилась, когда Альтео явился как ни в чём не бывало. Он мешал спать, не давал покоя, в больнице несколько раз доводил меня до истерики, а теперь… Пожалуй, вчера Альтео неплохо проявил себя. И мне даже показалось, что мы могли бы если не подружиться, то хотя бы сработаться. Но он сам хочет уйти. И вот теперь я стою здесь и прощаюсь с