Ткань Ишанкара - Тори Бергер

голос. – Дело в вере! В том, что вы чувствуете! Одно дело, если вы руку на отсечение даете, что ваша Ученица – безжалостная убийца, и совсем другое, если вы места себе не находите, потому что все, что вы знали о ней до этого, не стыкуется с тем, что вы узнали сейчас. И я склонен думать, сэр, что верно второе мое предположение, иначе какого черта вы торчите тут сутками?

– Искусный боец не испытывает гнева, – абсолютно спокойно сказал ’т Хоофт. – Искусный оратор не подстрекает оппонента. Сэр Котца часто это повторял. Первый раз тебя таким вижу и, смею надеяться, последний.

Трейсер пару секунд помолчал и обернулся к ’т Хоофту.

– Виноват, сэр, – холодно сказал он. – Не сдержался. Больше не повторится.

– Допустим, – сдержано кивнул маг, и Змей криво усмехнулся.

Они еще немного посидели на окне, затем Трейсер встал, наклонился, поднял надоевший ему бычок и выкинул его в урну.

– Я скажу Гиваршу, чтобы он вас сменил, сэр, – не спрашивая разрешения, сказал он. – Вам надо отдохнуть. А мне надо еще раз хорошо подумать. Может, я ищу не там, где надо.

Йен кивнул. Трейсер поклонился и растворился в тенях.

Хет Хоофт еще какое-то время смотрел в окно, а потом достал мобильник и набрал его номер.

– Сэр? – отозвался Змей.

– Когда снова будешь с ней рядом, – Йен старался, чтобы его голос звучал абсолютно спокойно, но получалось не очень, – скажи ей, что я ее люблю. Что бы она ни совершила, я все равно ее люблю.

Ему показалось, что Змей на том конце кивнул, и он сбросил звонок быстрее, чем Трейсер смог что-то ответить.

Юноша-секретарь, идеально подобранный под приемную, услужливо поднялся с места и, оставив Ксандера одного, осторожно вошел в дверь, стоимость которой Ксандер оценивал в половину своей квартиры. Ксандер как-то пытался выискать тут хотя бы пылинку, но приемная блестела лучше любой операционной. Ему было интересно, кто убирает в этой святая святых, наверное, какие-нибудь феи, но Фэйт каждый раз утверждал, что это всего лишь девочки топлесс и в бикини. Много девочек. Ксандер, конечно, не верил.

Секретарь вынырнул из двери, сложил руки в сотни раз отработанном жесте и воззрился на Ксандера, который рассматривал очередную наградную доску, вывешенную в ряд с другими.

– Вы можете войте, сэр, – тоном дворецкого сказал секретарь. – Только… – он запнулся и посмотрел на птицу, сидевшую у Ксандера на плече, – думаю, это надо оставить тут.

– И как вы себе это представляете? – поинтересовался Ксандер.

Секретарь пару секунд подумал, потом неопределенно пожал плечами:

– Вы правы, сэр, никак.

Он открыл Ксандеру дверь, стараясь отойти подальше, чтобы не попасться птице под когти, – она и так смотрела на него сосредоточенными бусинами – и с облегчением вернулся на свое место, когда Ксандер, наконец, вошел.

Фэйт поднялся из-за своего роскошного стола ему навстречу, протянул руку для рукопожатия, и хотя Ксандер заметил его беглый взгляд, которым он удостоил птицу, ничего не сказал, демонстрируя доведенные до совершенства оксфордские манеры.

– Коня привязал в приемной? – несколько высокомерно осведомился Фэйт вместо приветствия, но Ксандер уже давно привык к такому его тону. Он знал, что Фэйт старательно вырабатывал его годами.

– Кони остались у Мустафы, – улыбнувшись, ответил Ксандер.

– Я смотрю, с каждым годом ты все ближе к тому, чтобы стать короче, – ехидно заметил Фэйт.

Ксандер усмехнулся и не ответил. Он уже устал повторять ему, что Восток – это не только ислам, а ислам – это не только обрезание. К тому же, Фэйта это явно забавляло: он как профессиональный адвокат все равно выигрывал все словесные поединки.

Ксандер занял одно из двух огромных кресел, Фэйт присел на край своего стола, вынул из позолоченной шкатулки сигару, удалил кончик и прикурил. Ксандер молча покачал головой.

– Что? – с вызовом осведомился Фэйт.

– Юлиус, тебе еще тридцати нет, а сердце почти не работает, а ты еще и куришь.

– Не надо меня лечить. Моя жизнь, делаю, что хочу. Может, я хочу уйти на пике славы.

– С кучей неоконченных дел и неотданных долгов.

– Ну, я не некрос, как некоторые, – Фэйт многозначительно взглянул на Ксандера, – так что ваших заморочек не имею. К тому же, на все неоконченные дела есть партнеры, а на неотданные долги найдется душеприказчик, так что не вижу особых проблем.

Ксандер снова промолчал.

– Зачем пришел? – после недолгой паузы спросил Фэйт.

– По делу. Хочу помочь тебе достигнуть пика славы.

Фэйт прищурился и выпустил в потолок три сизых кольца.

– Рановато, – наконец сказал он.

– Не уверен.

– Выкладывай, я подумаю.

Ксандер посмотрел на свою птицу, чуть погладил ее пальцем по груди, а потом взглянул на Фэйта.

– Юлиус, на самом деле все дерьмово. У меня есть сестра…

– Делим наследство? – перебил его Фэйт. – Я-то полагал, что твой уважаемый любвеобильный отец произвел только четверых отпрысков, и вы все уже давно уладили.

– Ты до конца дослушай, – предложил Ксандер. – По крови она мне не сестра, но родной человек.

– Ну-ну, – Фэйт ухмыльнулся. – У вас, романтиков, чего только не бывает.

– Знаешь Салто? – Ксандер решил зайти с другой стороны. Ему еще никогда не было так сложно о чем-то рассказывать.

– Это который Герхард Бауэр? Знаю, конечно. К несчастью.

– Его сестра умерла примерно месяц назад. Ее убили. Закололи мечом в спину.

– За что? – профессиональным тоном поинтересовался Фэйт.

– Да, в общем-то, ни за что. Попалась под руку.

– Я тебе говорил, что я вас, магов, терпеть не могу? С вашими магическими разборками?

– Будто сам не маг, – укорил его Ксандер.

– Я, может, и маг, – согласился Фэйт, – но я искренне об этом сожалею. Я нормальный человеческий адвокат, у меня нормальная практика, и всю вашу Салическую правду, или что там у вас вместо законов, на дух не переношу!

– Юлиус, ты обещал меня выслушать.

– Извини, – Фэйт картинно поклонился. – Слушаю.

– Изабель погибла вместе со своим мужем. Ему тоже досталось не по заслугам, – упредил Ксандер вопрос Фэйта, – но теперь уже ничего не поделаешь. Салто знает или думает, что знает, кто убийца.

– Как это? Знает или думает, что знает?

– Вот черт, – Ксандер выдохнул и потер ладонью лоб. – Проще показать…

– Нет, ты уж лучше рассказывай.

– У этой истории есть начало и есть конец. Что было между этим, ни я, ни Салто не знаем. Салто делает свои выводы на основании того, что он видел, а он видел свою сестру и ее мужа мертвыми рядом с человеком, которого он ненавидит.

– И он сделал вывод, что этот человек их и убил?

– Да.

– У него нет никаких доказательств, – цинично улыбнулся Фэйт. – Так что не переживай, дело рассыплется, и я тебе для этого совсем не нужен.

– Не рассыплется, – мрачно сказал Ксандер. – Я своими глазами видел, как убили Алекса.

– Мужа Изабель Бауэр?

– Точно.

– И кто его убил?

– Его собственная сестра. Тайра.

Фэйт нахмурился и отложил сигару в позолоченную пепельницу.

– Тайра, его сестра, которую ненавидит Салто, и которую ты считаешь своей сестрой, я верно понял?

Ксандер кивнул.

– Никогда не смотрел сериалы, потому что путался в родственных связях, – сообщил Фэйт. – Ну, так и в чем проблема?

– Я хочу, чтобы ты ее защищал.

– То есть ты уверен, что она виновна?

Ксандер в очередной раз вздохнул.

– Юлиус, у тебя когда-нибудь было такое, что ты смотришь на что-то, видишь, что оно есть именно так, как ты видишь, но поверить не можешь?

– Нет, – ответил Фэйт. – Я верю фактам. Если у тебя есть факты, что твоя Тайра убила собственного брата, а они у тебя, как я понимаю, есть, то я верю именно этим фактам. Но при определенных усилиях и денежных затратах я могу сделать так, что суд поверит тому, что будет выгодно нам. А ты, как я понял, не хочешь, чтобы ее