Человек государев 2 - Александр Горбов

— Что вам угодно, господин Скуратов?

— Мне? — возмутился я. — По-моему, это не я вас, а вы меня преследуете! Вчера пытались разузнать подробности моей личной жизни в доходном доме, где я снимаю комнату. Сегодня расспрашиваете обо мне персонал в харчевне, где я обедаю. Право, как-то даже неловко спрашивать, куда вы последуете за мной дальше. В цирюльню? В баню?

Мария пренебрежительно фыркнула. Смущаться даже не подумала.

— Не льстите себе, господин Скуратов. Я понятия не имею, о каком преследовании вы говорите.

Тут уже от такой откровенной лжи растерялся я.

— Не имеете? Что ж, давайте позовём сюда подавальщицу, которую вы только что расспрашивали. Часть вашего разговора я слышал собственными ушами. Можем также пригласить господина Дюдюкина, моего домовладельца. Я более чем уверен, что вас он узнает и вчерашнюю беседу с вами вспомнит.

— Зовите кого хотите. Мне нет никакого дела до ваших фантазий.

Мария с достоинством поднялась и направилась к двери, не забыв при этом сгрести со стола монеты. Оставила она только один медяк. Я подумал, что лимонад должен стоить ровно столько и ни копейкой больше.

Странное чувство: самоуверенность и нахальство этой девушки раздражали меня так, что я буквально кипел! Если бы она была мужчиной, уже последовал бы вызов, и плевать, что для сотрудников Коллегии дуэли запрещены. А если бы не Захребетник, сдерживающий мои чувства, мы с этим эмпирическим мужчиной уже дрались бы по-простому, без всяких вызовов.

Но в то же время злиться на Марию всерьёз у меня не получалось. В глубине души я понимал, что мне импонируют её попытки быть самостоятельной. Не так уж много я знаю барышень её возраста и происхождения, добровольно отказавшихся от родительской опеки. Да что греха таить: в прежнем моём кругу обитания и юношей таких не было, к независимости мы не особенно стремились.

— Стойте!

Я выскочил вслед за Марией на улицу. Она гордо вышагивала по деревянному тротуару, покачивая ридикюлем.

Идиотская ситуация: со стороны теперь всё действительно выглядело так, как будто это я её преследую. И что делать, спрашивается? Не хватать же в самом деле за руку и тащить в полицию…

Я обогнал Марию, перекрыв ей дальнейший путь. Повторил:

— Стойте!

Мария попробовала проскользнуть мимо меня. Не вышло — я сместился в ту же сторону, что и она. Мария посмотрела по сторонам. Тоже безрезультатно — улица сейчас, в жаркий полдень, была пустынна, устраивать спектакль не для кого.

— Вы прекрасно понимаете причину моего недовольства, — холодно, с нажимом сказал я. — Здесь только мы вдвоём, нет нужды ломать комедию. Я скажу один раз и повторять не буду, приму другие меры. Прекратите! Вы, насколько я понимаю, просто не отдаёте себе отчёт, во что пытаетесь ввязаться. Наша Коллегия не просто так запрещает распространять информацию о своих действиях. Многое из того, чем мы занимаемся, совершенно секретно, и…

— Ах!

Слова «совершенно секретно» произвели эффект ровно противоположный тому, которого я ожидал. Глаза Марии загорелись. Она всплеснула руками и вцепилась в рукав моего мундира. Горячо и страстно заговорила:

— Михаил Дмитриевич! Клянусь, что никому и никогда, ни при каких обстоятельствах вас не выдам! Расскажите, умоляю! Право же, мне вы можете абсолютно доверять!

Если до сих пор я собирался отчитать Марию и сообщить, что преследование сотрудника Государевой Коллегии может быть расценено судом чрезвычайно строго, то сейчас, когда увидел азарт на её лице, мысли вдруг обрели другое направление.

— Хм-м. — Я нахмурился, притворившись, что колеблюсь. — Клянётесь, значит?

— О, да! Чем угодно поклянусь, только расскажите!

Я наклонился к уху Марии и, понизив голос, проговорил:

— Вы читали роман Герберта Веллса «Война миров»?

— Э-э-э… — удивилась она. — Да. Читала.

— Не сомневался в этом. Вы производите впечатление чрезвычайно эрудированной девушки, поэтому наверняка поймёте, о чём я говорю. Марсиане действительно существуют, уважаемая Мария. Господин Веллс ошибся лишь в том, что нападать на нас они не собираются. Марсиане уже внедрились сюда и живут на Земле. Они притворяются людьми, иной раз занимая достаточно высокие должности. Видите вон того господина?

Вдали показался пожилой, степенный мужчина в полотняном костюме и летней шляпе. Шёл он не спеша, опираясь на трость.

Мария обернулась. Прищурилась, затем прижала пальцами внешние уголки век и потянула их в стороны, превратив таким образом глаза в узкие щёлочки. Я знал, что так поступают близорукие люди, когда хотят что-то рассмотреть. Моя сестра Анна тоже стеснялась носить очки, но ей была доступна магия, поэтому растягивать глаза не приходилось.

— Вижу, да, — сказала Мария.

— Как вы думаете, кто это?

— Это Ипатий Сазонович Сыромятников, владелец кожевенной лавки на углу Петровской и Нижнедворянской.

— Ошибаетесь! — Я понятия не имел, кто этот господин, и готов был поклясться, что вижу его впервые в жизни. Но тон взял правильный, уверенный. — Когда-то этот несчастный действительно был Ипатием Сыромятниковым. Но сейчас от владельца кожевенной лавки осталась лишь внешняя оболочка. Его мозг полностью захватил марсианин, один из самых главных в их гнусном племени. Видите его трость?

— Вижу…

— На самом деле это инструмент воздействия на людей. Стуча ею по тротуару определенным образом, марсианин вводит окружающих в резонанс и подчиняет их себе.

— Куда-куда вводит?

— В резонанс. Мы с коллегой специально ходим в эту харчевню, чтобы можно было следить за так называемым Сыромятниковым, не вызывая подозрений. Собираемся выявить все его контакты, а затем обезвредить. Мешая нам работать, вы срываете важнейшую операцию! Прогрессивное человечество вас не простит, так и знайте.

Произнося эту речь, вдохновленную незабвенным Доримедонтом Васильичем Кузовком, я не отрывал пристального, холодного взгляда от Сыромятникова. Тот, разумеется, даже не подозревал о том, что его назначили предводителем марсиан. Неспешно постукивая тростью, перешёл улицу.

Самым сложным во время декламации было сохранять серьёзный вид. Искоса наблюдая за Марией, которая во все глаза смотрела, как Сыромятников стучит тростью о мостовую, я дважды едва удержался от того, чтобы расхохотаться. Был почти уверен, что Мария догадается о розыгрыше и набросится на меня с возмущенными воплями. Но, видимо, недооценил силу её воображения.

— В самом деле? — переспросила Мария.

Она напряжённо следила за тем, как Сыромятников, перейдя улицу, обогнул газетный киоск и скрылся с глаз.

— Неужели я стал бы вас обманывать?

Мария перевела взгляд на меня. Я постарался принять максимально серьёзный вид.

Нет, конечно! Ни в коем