Миха. Пролог - Константин Михайлович Ганин

же, как ты, – беглый из Радужной. Тоже всё из-под сетки лез небо разглядывать. Хотел какие-то выводы сделать, наверное. Не успел.

– О чём? Что говорил? – поинтересовался Миха. – Есть разница есть между Радужной и вашей?

– Я так понял, что никакой. А может, внешних не видно, да жизнь разная. Ты бы вернулся под навес – летают же бомбомёты.

– В вашем приёмнике еда тоже была из флаконов, – ответил Миха, не двинувшись с места. – И вкус – тот же. Сам как здесь оказался?

– Аналогично, – усмехнулся Терёха, – рассуждал много.

– А вон, кажется, видно, – Миха указал пальцем в небо.

Совсем юный боец, который до этого подрёмывал на ящиках, вышел из-под укрытия, сделал руку козырьком, разглядывая высь.

– Где? – спросил он.

– Вон, видишь? – указал Миха. – Две полоски рядом.

– Не, – разочарованно вздохнул боец, – то облако. – Он снова ушёл под сетку. – На восходе не увидишь. На закате надо смотреть. Пирамиды отсвечивают, и прямо над крайней – видно иногда.

– Так о чем ты рассуждал, когда выслали? – вернулся Миха к разговору с Терёхой.

– О священных деревах наших, – нехотя ответил старик.

– Делись.

– Да ну их!

Терёха потеснил молодого, посмотрел в небо. Не найдя интересного, поспешил занять место на ящиках. Уселся, снял ботинок, потряс, пошарил рукой внутри.

– Слушай, Миха, ты бы кончал дурить, а? – попросил он. – Долго мы с тобой на одном пайке не протянем. Что тебе, тяжело в небо пальнуть? По людям же не заставляет никто.

– Я у тебя хлеб не выпрашиваю, – ответил Миха.

– Не станешь стрелять – жрать не дадут, с голоду сдохнешь. Если попасть боишься – пали так. Мы же – струляем, никто от этого вроде не пострадал.

– Не буду. Мне бы подальше от таких игрушек.

Миха взял винтовку, примерился, отставил.

– Ну да, – согласился старик, – сочетание грозное. Но так в небо же…

– У меня, Терёха, ситуация, что туда стрелять нельзя – свои там, а вашим я и без пальбы себя должен. Нет у меня права на выстрел.

– Где ж ты так задолжал-то?

– Человек мне сына простил. Ты бы смог так?

Старик покачал головой.

– Вот и я – нет, – вздохнул Миха. – Поэтому давай лучше про политику, пока тихо.

– Так а что о ней говорить?

Было видно, что рассказать Терёха хочет, но оттягивает удовольствие. Он надел ботинок и устроил поудобнее свою тощую задницу. Зажмурился, потянул носом прохладный воздух.

– Артист, – покачал головой Миха. – Может, тебе по загривку вдарить, чтобы слова посыпались?

Рядом раздался выстрел. Из северной части окопа, полусогнувшись, прибежал молодой крепыш с винтовкой.

– Вроде попал, – бросил он на одном дыхании. Выглянул за бруствер, вздёрнул оружие, прицелился, выстрелил ещё раз. – А-а, вражина, – бросил зло и разочарованно. – Кажись, ушёл.

Миха поднялся. Молча, не пригибаясь, подошёл к бойцу, рывком забрал винтовку. Солдата развернул за плечо и легонько толкнул в спину. Боец полетел вперёд, едва успевая перебирать ногами. Скоро оба скрылись за изгибом окопа. Послышалась тихая речь, глухие удары.

– Эксперт по части воспитания, – усмехнулся Терёха. – Сейчас ещё одним пацифистом прибудет.

– Ну так нехорошо, – проворчал второй боец.

– Ты Михе это объясни.

Молодой не ответил. Из блиндажа вышли ещё двое. Вацлав – долговязый и хмурый мальчишка – тут же развернул прибор и начал сканировать небо. Второй – сивый и безликий Люк – потянулся, усмехнулся, глядя на Вацлава, и ушёл в дальний окоп.

Вернулся Миха, сел на прежнее место. Чужую винтовку поставил рядом со своей, посмотрел на Терёху.

– Эх ты, губу-то отвесил, – заметил старик. Поймав злой взгляд, добавил примирительно: – Пересел бы под сетку, чего зря подставляешься?

– Мальчишки, – сказал Миха и недовольно поёрзал. – Мужики, – обратился он к молодым, – ведь просил же всех… Объяснял же – у меня жена там. Зачем вот так палить-то, не глядя? – он потёр припухший кулак, виновато покосился на Терёху. – Давай уже, рассказывай. Что ты там в прошлый раз плёл? «У воздуха свой хозяин, у земли – свой, а воду большие поделить не смогли – вроде как ничья». Так?

– Точно. Так вот, рассказываю! – обрадовался Терёха и засуетился. Он значительно воздел палец в небо и повысил голос, заглядывая в дальнюю часть окопа. – Слышь, народ? Рассказываю! – Старик дождался, когда подойдут ещё двое, и начал: – Славная наша OzSTREAMS на самом деле за воздух раньше платила земельщикам. Платила так, что Луну откупить могли бы. Лес у земельщиков, генерация кислорода, стало быть, тоже у них, поэтому всё ясно. Прайс оптовый, оборот регулярный… В общем, ладили. Потом у кислородников хозяин поменялся и начали возводить пирамиды.

– Это когда было?

– О-о, давненько, в учебниках не ищи. Главное-то не в этом. Пирамиды – это грядки высотные, не больше. А вот официальная история про родовое дерево – чушь полная, вот от них, – он кивнул на Миху, – за уши притянутая. На самом деле деревья на пирамидах – разработка OzSTREAMS, и возрасту им – от силы стольник.

– Откуда взял? – недоверчиво спросил Вацлав.

– Взял, – Терёха недовольно завозился. – Сбил. Ты спросил себя показать или поспорить со мной хочешь?

– Ладно, молчу. Ври дальше, старый.

– Родовое дерево, это я тебе говорю, – растение искусственное. Его пробовали на земле сажать, но тут оно выжить не может – влаги лишнего. Зато на пирамидах растёт и кислорода выделяет в разы больше, чем обычное. Уже понятно, о чём я? – Терёха обвёл взглядом собравшихся.

– Продолжай, непонятно, – ответил за всех Миха.

– Медведь ты и есть медведь. Следи за мыслью: дерево питается трупами, трупы хорошо производятся на войне, чем больше трупов, тем больше у OzSTREAMS собственного кислорода. Следовательно, меньше закупка из земных лесов. Ну? Дошло? Понял, за что воюем?

– Ты хочешь сказать, что мы тут, чтобы OzSTREAMS за опт меньше платил? – спросил молодой боец.

– Примерно так! Вот не совсем дурак Люк-то наш, – с усмешкой ответил Терёха. – У воздушных городов та же история – фундамент с опорой на дно и горные вершины. По тарифам – самая дешёвая земля, а следовательно, минимальная нагрузка по земельному налогу.

– Так налог-то могут поднять, – заметил Вацлав.

– Тарифы увязаны. За горы поднять – на земле скажется. Дикие озвереют, пирамиды снесут.

– А оставить так – мало? – спросил Люк.

– Мало, – кивнул Терёха. – Земельщики пока держатся кое-как на аренде боевых территорий, но, я так чую, с развитием драгов и войну в небо перенесут.

– И что? – спросил Люк.

– Тогда земельщики обанкротятся, а OzSTREAMS материк за бесценок скупит, – добавил юноша, присутствия которого никто не заметил.

Все обернулись на бойца. Щёки того тут же пошли красными пятнами. Он присел на корточки и принялся что-то чертить на