Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

а затем, если захочешь, поговорим.

— Для этого я и приехала, — сказала я, но при этом была совсем не прочь выпить и закусить. Утром в поезде я пила только чай.

Хозяин дома разлил вино по бокалам.

— Не буду придумывать тост, просто выпьем за встречу.

За нее мы и выпили.

— Пожалуйста, не стесняйся, бери все, что тут есть.

Аппетит у меня всегда был хороший, поэтому я не стала стесняться и наполнила тарелку до краев.

Пока я ела, Илья с интересом наблюдал за мной. Заметила это я не сразу, но когда обнаружила, тут же отложила вилку.

— Смотришь на меня, словно хочешь понять, сильно ли я изменилась? Стала старше на пятнадцать лет.

— Я — тоже стал старше на точно такой же возраст. А знаешь, мне нравится, как ты сейчас выглядишь. В молодости тебе недоставало какой-то самобытности, а сейчас она появилась.

— Ты действительно тогда так думал? — изумилась я. — Почему мне ничего не говорил.

— А чтобы это изменило? Да и что вспоминать прошлое, ты же приехала не за этим.

— Не за этим, — согласилась я.

— Марта, мне надо скоро уехать по делам. Вернусь ближе к вечеру. Вот тогда обо всем и поговорим.

— А что делать мне?

— Осмотри дом, погуляй по окрестностям, сходи на озеро. Я дам тебе ключи. Так что чувствуй себя как дома.

— Но при этом не забывай, что в гостях.

Илья засмеялся.

— Это я хотел, но не решился сказать.

Я добросовестно выполнила предложенную Ильей программу. Досконально осмотрела дом, заглянула едва ли не во все уголки и уголочки, прогулялась по поселку, сходила на озеро. Мне так там понравилось, что захотелось искупаться, несмотря на ледяную воду. Но у меня не было пляжного костюма, и я отказалась от этой затеи.

Мне понравилось все, что я видела: и дом Ильи, и очень чистый и аккуратный поселок, и красивое озеро. При других обстоятельствах я бы стала завидовать бывшему мужу, но сейчас мне было не до того. Я думала о том, что как только Анжела узрит все это великолепие, я навеки потеряю дочь. Она ни за что не захочет вернуться в эту убожество к матери. И что делать, не представляла.

Илья обещал вернуться к вечеру, и хотя действительно вернулся вечером, но поздно. По его виду я сразу поняла, что он навеселе. Пока в ожидании его я томилась от скуки, то решила сделать ужин. Тем более, мне было неведомо, появится ли его домработница. И оказалась права, она так и не пришла.

— Что-то ты припозднился, Илья, — мягко упрекнула я его. — Обещал вернуться пораньше.

— Были дела, они касаются и тебя, — загадочно объявил Илья.

Меня это заявление насторожило, так как ничего хорошего от него я не ждала. Но решила не торопить события.

— Я тут немного решила по своевольничать и приготовила, как в старые добрые времена, ужин, — объявила я.

Мои слова привели Илью в изумлении.

— Что приготовила? — переспросил он.

— Ужин. Ты есть хочешь?

— Не отказался бы.

— Тогда мой руки и идем на кухню.

Когда я готовила ужин, то решила, что я ничуть не хуже неизвестной мне Антонины и тоже красиво накрыла стол. И не напрасно, он произвел на бывшего мужа феерическое впечатление — несколько минут он молча смотрел на творение моих рук.

— Это ты все сделала сама? — даже не поверил он.

— А кто еще? В доме больше никого не было. Кстати, а где Антонина?

— Вечером она у меня не работает, занимается своей семьей.

— Садись, будем есть. Нам еще надо поговорить.

— Надо, — без всякого энтузиазма буркнул Илья.

Ужин прошел не то, что молча, но какая-то связная беседа так и не возникла. Илья почему-то избегал тем, ради которых я здесь оказалась, зато потчевал меня сплетнями из мира кино. Не буду уверять, что они мне были неинтересны, но мои мысли все же бродили вокруг совсем других сюжетов.

— Ты стала намного лучше готовить, — в конце ужина оценил мои кулинарные таланты Илья.

— Пришлось научиться, муж и дочь должны быть довольны моей готовкой. Но если Антонина тебе вечером не готовит, где же ты ужинаешь?

— В ресторане. Тут недалеко есть хорошее заведение. Я там постоянный клиент. Это я сегодня пришел так рано домой из-за тебя.

— Представляю, какая это огромная жертва, я даже немного тронута.

— Учитывая, как я хорошо поел, жертва не самая большая. Пойдем в каминную комнату, там обо всем и поговорим.

— А убирать? — кивнула я на стол.

— Не парься, утром появится Антонина, все уберет.

Спорить я не стала. Между тем, Илья из бара достал бутылку вина, и мы втроем направились в каминную комнату.

Мы расселись в креслах рядом с горящим камином. Илья разлил вино по бокалам, один протянул мне.

— О чем будем говорить? — спросил Илья, словно пребывая на курорте, совершенно расслабленным тоном.

Меня охватило аж возмущение.

— Я понимаю, эта тема тебя не сильно волнует, но будем говорить о нашей дочери Анжеле. Надеюсь, ты еще помнишь ее имя?

Илья насмешливо взглянул на меня, но вместо ответа стал пить из бокала.

— У меня хорошая память. Знаешь, сколько приходится учить текста. Так что я ничего не забыл.

— Тем лучше. Ты знаешь, она хочет поступить в театральный, но не для того, чтобы стать актрисой, а, как и ты, сниматься в сериалах.

— Тебе не нравятся сериалы?

— Не считаю их искусством.

— А что, по-твоему, это тогда?

— Не знаю. Скорее, ужасная профанация.

— Знаешь, Марта, ты, в самом деле, стала лучше готовить, но во всем остальном нисколько не изменилась.

— Это плохо?

— Хуже не придумаешь. Человек должен меняться.

— Смотря в чем?

— Да во всем. То, что хорошо в молодости, в среднем возрасте уже хуже, а в старости — никуда не годится.

— Ты хочешь сказать: то, о чем мы думали и мечтали, участь в институте, сейчас никуда не годится?

— Ты посмотри на себя, чего ты добилась за эти годы?

— Я прима в своем театре.

В ответ прозвучал смех.

— Кто тебя знает? Например, часто ли узнают на улице? И сколько ты за свою примость получаешь?

— Полагаешь, это главные критерии?

Илья пожал плечами.

— Посмотри, как я живу. Могу жить лучше, например, купить больший дом, да нет смысла. Я уж не говорю о том, что где бы ни оказался, сразу начинается сессия раздачи автографов. Скажи, только честно: это плохо?

— Неплохо, — честно, как меня просили, сказала я. — Только один маленький нюанс: что и как ты играешь в своих сериалах, ужасно.

— А знаешь, в чем-то я с