Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

бойкот — целых семь дней и ночей Анжела не разговаривала со мной. Стоит ли говорить, что подобных попыток я больше не делала.

А вот с Эриком к моему немалому изумлению у Анжелы сложились вполне теплые и даже доверительные отношения. Он никогда не считал, что является ее отцом, даже отчимом, но, как мог, заботился о девочке. И она отвечала ему привязанностью. Однажды я вдруг поняла, что моя дочь ближе к нему, чем ко мне. Если ей надо было посоветоваться о чем-то важном, то она шла в первую очередь к моему гражданскому мужу. И только если помощь Эрика ее не удовлетворяла, направлялась ко мне. Когда я это осознала, мне даже стало нехорошо. Меня, словно острой стрелой, пронзила обида. Ведь я ее любила, делала, что могла, подчас даже чересчур потакала. А она все равно больше склонялась, по сути, к чужому ей человеку.

Сначала я пыталась как-то изменить ситуацию, стала уделять ей больше внимания, проводить вместе больше времени. Но оно было безнадежно упущено, а потому все осталось так, как есть.

— Я тебя внимательно слушаю, Анжела, — сказала я.

— Ты помнишь, что через месяц я заканчиваю школу, — продолжила дочь.

— Такое невозможно забыть, — улыбнулась я. — Я тоже хотела поговорить о твоей дальнейшей учебе, только не знала, когда лучше.

Анжела немного странно посмотрела на меня.

— Мама, я все уже решила.

— Решила? — изумилась я. — Но почему ничего мне не сказала.

— Я советовалась с Эриком, он одобрил мое намерение. И сам предложил мне помочь.

— Вот как! — Я почувствовала себя уязвленной. — И как он тебе намерен помочь?

— Я решила стать актрисой, как папа, сниматься в сериалах. Эрик говорит, что с моей внешностью это вполне реально.

Немного отвлекусь от разговора с дочерью на другую тему. Анджела, будучи ребенком красавца-отца, действительно была красивой. Да и странно, если было бы иначе, ведь и меня находят весьма привлекательной. По крайней мере, от мужчин я слышала много подобных комплиментов. Так что в этом плане с наследственностью ей крупно повезло. Ее внешность действительно подходила для сериальных актрис, для которых внешняя привлекательность являлось основным аргументом для попадания на съемочную площадку. О других способах сейчас говорить не буду.

— То есть, ты хочешь стать актрисой, — уточнила я.

— Да, но в театре играть не хочу.

— Почему?

Над ответом Анжела раздумывала совсем недолго.

— В театре не интересно и мало платят.

— А в сериалах много?

— Да. Ты знаешь, где живет папа?

— Давно не интересовалась.

— У него свой особняк из двенадцати комнат.

— Откуда тебя это известно? — изумилась я.

— Я читала в журнале с ним интервью. Он там рассказывает, как живет. И прямо говорит, что все это благодаря доходам от съемок в сериалах.

Я вдруг поняла, что не знаю, что говорить дальше. Я столкнулась с чем-то очень для себя неожиданным.

— Анжела, ты уже взрослая, должна понимать, что сериалы — это не искусство, — сказала я.

— Это как посмотреть, — вдруг снисходительным тоном произнесла дочь. — Эрик так не считает.

— А что еще считает Эрик?

— Он советует мне позвонить отцу, чтобы он мне помог поступить в театральный вуз.

— И что?

— Я позвонила.

— Отцу? — не поверила я в первое мгновение.

— Да, папе. Мы с ним долго говорили.

— Долго — это сколько?

— Ну, не меньше полчаса.

— Действительно, это с его стороны рекорд. И что сказал отец?

— Он согласился мне помочь с поступлением и приютить у себя. Сказал, что у меня не будет проблем ни с жильем, ни с деньгами. Я еду в Москву. — В голосе дочери прозвучали торжественные нотки победительницы. Вот только кого она победила?

— То есть, мое мнение на сей счет тебе не интересно?

Анжела замялась.

— Я надеялась, что ты не станешь возражать. Впрочем, как тебе угодно, я все равно поеду.

Мне была известна эта черта Анжелы, она была очень упряма. Даже когда была маленькой, ее было трудно в чем-то переубедить. А у меня сейчас, чтобы этого добиться, было ни слов, ни мыслей.

— Мы еще поговорим на эту тему, — заявила я. — Согласие тебе не даю.

— Я все равно поеду к папе, — решительно сказала Анжела и вышла из комнаты в ту же дверь, что незадолго до этого сделал Эрик.

7

Какое-то время я пребывала под воздействием самого настоящего шока. Что же получается, Анжела советуется с Эриком о своей дальнейшей судьбе, а меня лишь ставит в известность о результатах этих консультаций? Но в таком случае, кто для нее родной, а кто чужой человек? Ответ напрашивается сам собой.

Затем несколько неожиданно для меня мои мысли перекочевали к бывшему мужу. Понятно, что дочь в данном случае хочет повторить, как ей кажется, успешную карьеру отца. Но можно ли назвать ее таковой, все зависит от выбранных критериев.

Я тоже, хотя не так часто, как Анжела, смотрела сериалы с участием Ильи. И, честно говоря, была обескуражена тем, что видела. Он переносил себя из фильма в фильм почти в неизменном виде, все его герои, как под копирку походили друг на друга: они повторяли жесты, интонации, движения, выражения лица. Даже тексты были похожи, я иногда думала, что ему достаточно выучить однажды базовые реплики, а затем с небольшими изменениями можно их воспроизводить бесчисленное количество раз.

С моей точки зрения то, что случилось с Ильей, было катастрофой, от его таланта артиста не осталось даже слабого следа. А ведь в институте за ним признавали немалое дарование, педагоги любили его не только за красоту, но и за умение воплощать образ. И даже ставили в пример другим. Но погоня за деньгами и славой поглотило все. Не случайно, он давно не работает в театре, не только потому, что нет времени, а потому, что на сцене сразу станет понятным, во что он превратился, как артист.

И вот поэтому же порочному пути хочет отправиться моя дочь. Я не могу этого допустить, неожиданно твердо решила я. Но как противостоять этому ее намерению? Я ненадолго задумалась. Если Эрик выступает за то, чтобы Анджела отправилась к своему отцу за протекцией, то надо начинать с Эрика. Как это ни горько для меня звучит, если он согласится со мной, то у него больше шансов отговорить Анжелу от этого шага, чем у меня.

Эрик сидел на кухне, пил пиво и закусывал креветками.

— Тебе налить? — предложил он.

Никакого пива мне не хотелось, но я решила, что собутыльникам всегда легче найти общий язык.

— Налей, — согласилась я.

Эрик наполнил бокал