Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

которая заявляла о преобладании опыта, мудрости, житейской хитрости в Джиёне. - О чём задумалась, дочь? – заметил мои глубокие размышления Сынхён, садясь рядом. - О чём же ещё? О Джиёне. Я как-то внезапно вспомнила, насколько он старше… - Чёрт! – повернул прямо лицо Сынхён, уставившись в стенку перед собой. – У него же скоро день рождения, а я ничего не придумал с подарком. Чуть не забыл, надо же… - А он его отмечает? – усомнилась я, пытаясь вспомнить прошлый август. Кажется, никаких вечеринок по этому поводу не было. - Нет, но поздравлять его поздравляют. Все, кто подчиняется его авторитету, присылают дорогие презенты, лебезят. Задабривают, грубо говоря. Впрочем, масса людей, зависящая от него или сотрудничающая с ним, не в курсе таких тонкостей, как дата его рождения. - Ну, а мне есть, кажется, чем его поздравить, - провела я рукой по животу. Но станет ли такой подарок приятным? А почему, собственно, Джиёна должно расстроить подобное? Я же не требую алименты. Да и они бы его не разорили. – Ему будет тридцать пять, да? - Да, солидная дата, правда? - Не старик ещё, - весело сказала я. - Для бандита возраст почтенный. - Мой папа в его возрасте уже был трижды отцом и носил длинную, густую бороду, – сопроводила я рассказ жестом руки, отмерившей воображаемую бороду до середины груди. Внезапно меня охватила догадка, которая показалась жуткой. Я посмотрела на Сынхёна. – А у Джиёна точно ещё нет детей? - Почему тебя это так взволновало? - Не знаю. Когда ты не стал рассказывать о его семье… мне теперь постоянно приходят в голову какие-то мысли о нём, что-то такое, о чём я не подозреваю, но что может меня шокировать. - Я советую тебе задать все вопросы ему лично. - Если он даст мне такую возможность. Ты же видел, как вышло вчера… - Возможность обязательно появится. – Сынхён поднялся. – Я приму душ, и мы поедем. Я кивнула, проводив его глазами из комнаты. Если посиделки затянутся, хватит ли мне выдержки не вступить в перепалку с Тэён? Прежде я никогда не начинала первой ссоры и ругань с кем бы то ни было, но никогда и не оказывалась в положении любящей женщины, мужчина которой проводит время с другой. Сынри, собственного мужа, я не ревновала, разве что в последнее время мне бы стало неприятно, узнай я, что у него водятся разные любовницы (да хоть бы и одна единственная – всё равно неприятно). Но ещё несколько месяцев назад я была бы только рада, уйди он ночевать в другую постель, не со мной. Нет, я всё-таки вспомнила, было дело, когда я влюбилась в Мино, и увидела его с Миной – его девушкой… Опять же, никакого скандала я не учинила – скисла, поникла, огорчилась и пошла восвояси. Я же не имела каких-либо прав на Мино. А имею ли я права на Джиёна? Вот в чём беда, я никак не могу понять, насколько он мой и что он сам думает по этому поводу? Считает ли, что я принадлежу ему? Теми ли я вопросами задаюсь, когда Сынри лежит в больнице при смерти! Плюнув на всю эту лирику, выйдя из раздумий, я услышала шум воды в ванной. Мне тоже пора собираться. В отличие от особняка на Сентозе, нам не преграждал путь шлагбаум, мы не ехали долго по уединённому пролеску, после которого открылся бы внезапно дом-отшельник. Машина Сынхёна везла нас по оживлённому району, окраина которого закончилась целыми кварталами коттеджей, большая часть из них была окружена высокими заборами и автоматическими воротами. К одним из таких мы и приехали. Солнце садилось где-то за крышами двухэтажных построек, небо ещё сияло чистым закатным светом, но где-то посередине между западом и востоком пролегала неуловимая линия, из голубого в тёмно-синий, которая натягивала ночь, как спящий натягивает на ухо одеяло. Зеркальные окна: маленькие, больше, во всю стену, арками, квадратные, прямоугольные напротив лестниц, круглые под двускатной кровлей, отражали свет ярче, сиреневым и оранжевым – в большинстве особняков здесь окна были тонированными, чтобы солнце не будило раньше нужного, не пекло и не слепило. Кроны деревьев ухоженных садов торчали из-за заборов. За тем, что скрывал от посторонних бунгало Джиёна, торчали макушки веерных пальм. Ворота разъехались по велению механизма, мы с Сынхёном въехали во двор. В стороне, под полупрозрачным козырьком, стояла красная машина с изображением дракона на боку. Выложенные тротуарной плиткой дорожки вели вокруг дома, к большой беседке в саду и к главному входу. Я подняла глаза на дом, сняв солнечные очки. Ничего общего с тем, что я видела на Сентозе. Более того, в отличие от того особняка, этот никак не ассоциируется с его владельцем. Видно был куплен в готовом виде, а не спроектирован архитектором на заказ с учетом всех пожеланий клиента. Постройка представляла собой смесь колониальных зданий с традиционными китайскими имениями чиновников высокого ранга. Белые стены, открытая терраса на первом этаже, застеклённый балкон над ней и входом, опиравшийся на колонны – это всё колониальное. А черепичная крыша с чуть приподнятыми концами, клетчатые рамы, в равных пропорциях пропускающие свет и тень, многогранность углов – всё какое-то азиатское. Стриженый газон и кадки с османтусом обрамляли путь к крыльцу, на заднем фоне золотилась под лучами заката верхняя листва магнолий, пока нижняя погружалась в прохладную тень. На крыльце показался Джиён с сигаретой между средним и указательным пальцем правой руки. - А вот и вы! Проходите в наше гнёздышко, я как раз собирался наливать… Какой же это пахнуло фальшью! Нет, в самом деле, Дракон не создан для романтики и семейного уюта. В тех же цветастых удлиненных шортах, что прошлым летом (или других, но аналогичных), в свободно болтающейся гуайабере[51], в шлёпанцах на босу ногу, с такими вот повадками гостеприимного хозяина он выглядел нелепо. Было очевидно, что это цирк, спектакль. В клубе ему удавалось играть лучше – было на что отвлечься. Когда Джиён опять скрылся в доме, я посмотрела на Сынхёна, не скрывая скептицизма на лице. Сынхён ответил мне таким же взглядом, призывающим не обращать внимания или даже подыграть. Мы тронулись вперёд. Войдя внутрь, я обнаружила довольно милую обстановку, и тем она ещё более несуразно воспринималась рядом с Джиёном. Дизайнерские мелочи, какие обычно суют для эстетики в сдаваемое в аренду жильё, выдавало с головой отсутствие интереса Дракона к этим комнатам. Он