Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

позвонила мама. Сказала, что Глеб долетел до места. Вернее, до областного центра. Что с ним всё нормально. Дальше полетит на вертолёте. Значит у него всё хорошо. Что же тогда так неспокойно мне? Может сама себя накручиваю? Или это из-за беременности? Слишком я впечатлительная стала. Иногда накатывает на меня. То смеяться охота, то плакать.

Погуляла. Посидела на лавочке, читала книгу, какой-то любовный роман, которые берут в дорогу и прочитав оставляют на полке купе. А всё равно. Боже как я уже устала здесь. Хочу к себе в «Клеопатру». Соскучилась. С Авророй хочется увидеться в живую. Поговорить, да просто посплетничать. С Вовкой увидеться. И всех больше с Глебом. Время обед, а есть совсем не хотелось. Решила полежать. На спине спать уже не могла. Ребёнок давил на внутренности. Спала теперь строго на боку. Легла, даже уснула. Проснулась от боли. И ещё было мокро. Что такое? Убрала одеяло, которым была укрыта. Смотрела на мокрое пятно, расплывающееся у меня между ног. Воды отходят. С трудом встала, вышла в коридор. Позвала девушку из обслуживающего персонала. Сказала, что у меня отошли воды. Рожаю. Чтобы хоть немного унять боль, дышала глубоко и часто. Девушка куда-то убежала. Вернулась назад в свою комнату. Позвонила маме.

— Алё, Ксюша?

— Мамочка, у меня воды отошли. Мне больно. Я рожаю, да?

— Доченька, всё нормально. Машина сейчас подойдёт. У тебя ведь всё собрано? Я сама тебе собирала.

— Да, мама.

— Ксюша, я сразу поеду в клинику. Тебя туда сейчас привезут. Ничего не бойся. Всё будет хорошо.

— Да, мама. Глеб звонил?

— Звонил. Они завтра утром на прииск вылетают.

* * *

Дарья нажала «отбой» на сотовом. Ну вот, дочка рожает. Надо собираться ехать. Хотела уже сказать своему водителю готовить машину, как сотовый вновь зазвонил. Посмотрела, звонил будущий сват.

— Алё?

— Даша?

— Здравствуй, Филипп.

— Даша, я хочу тебе сообщить… — Мужчина замолчал. Дарья почувствовала, как в груди у неё защемило в предчувствии беды.

— Але, Филипп, говори. Что случилось? Что-то с Рене?

— Да. Даша, мой мальчик умер. — Она услышала, как на том конце заплакал мужчина.

— Филипп, Филипп, боже мой. Как такое случилось? Он же шел на поправку.

— Он был слишком слаб. Он заразился… Даша, брачного контракта не будет. Ты сама понимаешь. Но большое соглашение мы подпишем.

— Филипп, причём здесь соглашение? Мне так жаль. Рене был такой… Он мне очень нравился.

— Даша. Ты Ксении сама скажи.

— Да. Не переживай по этому поводу. Как Моника?

— Плохо. У неё нервный срыв. В нашу больницу увезли. Я и звоню тебе из больницы. Я очень боюсь за неё, за Патрика.

— Филипп, пожалуйста, держись. Если бы я могла, то сейчас была бы с вами. Поддержала тебя, Монику. Скажи ей, что я буду оплакивать вашего мальчика. И буду молится за него.

— Спасибо, Даша. Прощай.

— Прощай, Филипп. — Дарья застыла в кресле, глядя куда-то в неизвестность отсутствующим взглядом. По её щекам потекли слёзы.

— Даша, что случилось? — Услышала она. Повернула голову, увидела Николая.

— Коля, Рене умер. Филипп только что позвонил.

— Твою бога душу. Брачный контракт теперь автоматом аннулирован⁈

— Это уже не имеет значения.

— А что с большим соглашением?

— Они его подпишут.

— Понятно. Мне очень жаль парня. Как там Филипп, Моника?

— У неё срыв. В больницу увезли. Филипп с ней. Звонил мне оттуда.

— Бедная женщина.

— Коля, Ксюшу тоже в клинику увезли. У неё воды отошли. Рожает она. Я туда сейчас еду.

— Так, час от часу не легче. У неё же еще две недели, вроде бы до срока?

— Такое бывает. Главное, чтобы она родила хорошо.

Аврора

Проводив мужа, приехала в «Клеопатру». Я успела на плановую операцию, в которой должна была ассистировать. Постаралась выбросить из головы все тревожные мысли. Операция прошла хорошо. Сумела настроится и отвлечься. Хирург меня похвалил. Это было очень приятно.

Приехав домой, засела в библиотеке. Я стала часто сюда ходить в отсутствии мужа. Здесь была своя атмосфера. Я чувствовала покой и умиротворение. Опять читала поэзию серебряного века.

Одной тебе, тебе одной,

Любви и счастия царице,

Тебе прекрасной, молодой

Все жизни лучшие страницы!

Ни верный друг, ни брат, ни мать

Не знают друга, брата, сына,

Одна лишь можешь ты понять

Души неясную кручину.

Ты, ты одна, о, страсть моя,

Моя любовь, моя царица!

Во тьме ночной душа твоя

Блестит, как дальняя зарница.

Это Александр блок. Я поглаживала страницы сборника. Сборник был старый. 1911 года издания. Меня позвали на ужин. Но аппетита не было. Я сказала, что не хочу. Попросила принести только воды. А когда вечером готовилась ко сну, почувствовала тошноту. Еле добежала до унитаза. Меня вырвало. Когда рвотные спазмы прошли, умылась. Что это было? Я вроде ничего не ела. Или… Я прислушивалась к себе. Неужели я беременна? Или нет? Спала плохо. Мне приснился тот давний кошмар про рыбу-меч. Как-будто я вновь в море, а она кружит вокруг меня, а потом развернувшись, устремляется ко мне, чтобы проткнуть меня своим острым и длинным носом. Проснулась в холодном поту. Кое как дождалась утра. Была вся разбитая, уставшая. Утром меня опять стошнило. Да что ты будешь делать? От завтрака отказалась. Сама мысль о еде вызывала у меня спазмы. Свекровь внимательно на меня посмотрела.

— Аврора, девочка моя, с тобой всё нормально? Ты бледная какая-то. Ничего не ешь.

— Что-то мне не здоровится, мама.

— Оставайся дома. Никуда не езди. Может мне врача вызвать?

— Нет, не надо. Я просто полежу и всё. Это, наверное, нервное. Я очень за Глеба переживаю. Мне ночью даже кошмар приснился.

— Аврора, с Глебом всё будет хорошо. Тебе надо успокоится. И верить в лучшее.

— Конечно. Всё будет хорошо.

Днём съездила в аптеку. Купила пару тестов на беременность. Потом долго не решалась проверить. Уходила в свою комнату и ложилась в постель. Даже забылась каким-то коротким и тревожным сном. Наконец, всё же решилась. Даже дышать перестала. Две полоски. Я выдохнула, закрыла глаза и привалилась к стене спиной. Слёзы сами побежали у меня. На всякий случай сделала ещё один тест. Он тоже показал две полоски. Сидела и ревела, как последняя дура.