(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк

тоже нлавится, — услышала оттуда. Подошла, села на пол по-турецки.

— Сынок, — заглянула внутрь, — теперь мы будем жить здесь, а в свою комнату дома будешь приезжать…

— А папа с Николь тоже будут? — нахмурил темные бровки.

— Нет, — погладила по волосам, таким же, как у Мира. — Они останутся в том доме.

— Почему? — сын не понимал, а я не успела объяснить — телефон начал звонить. Муж. Я поставила на беззвучный, но через час мобильный начал терять зарядку от количества звонков и СМС. Я его вырубила. Геолокация у меня отключена уже как несколько недель (Мирослав ею и так не интересовался — зачем? Со мной же и так все ясно…), поэтому можно спокойно готовить обед. Не хотелось возвращаться в особняк. И мужа видеть не хотелось.

— Рома, ручки мой, и будем курочку с макарошками есть, — накрыла на стол. Готовить хитрых блюд, как наша Марта, я не умела, но для нас сыном это и не нужно. Я и без фуа-гра прекрасно проживу, а он вообще макароны с сыром обожал.

Часам к трем я все-таки включила телефон и ошалела от количества пропущенных звонков и сообщений. Мне даже свекровь звонила! А сейчас, ровно в эту секунду, мама.

— Ну слава богу! — услышала родной голос. — Ты где, Яна? Мы тут с ума сходим… Дай мне телефон… — услышала взволнованный голос отца. Господи, неужели всех подняли по тревоге?!

— Мам, все нормально. Пап, все хорошо. Мы с Ромой в порядке, просто…

— Что просто? Мирослав приезжал. Сначала звонил, потом тебя у меня искал. Яна, твой муж, кажется, не в себе…

— Да все нормально. Это он с непривычки.

— В смысле?

— Я решила, что нам действительно лучше… — папа слушал, нужно смягчить: он про наши проблемы не знал. — Разъехаться, — произнесла и… услышала характерный поворот ключа. — Мама, прости, перезвоню.

Медленно поднялась, пряча дрожащие руки в карманы, вышла в коридор, нервно покусывая щеку. Я забыла, что у Мирослава был ключ.

На пороге стоял Мир: волосы взлохмачены, глаза горели лихорадочной серой дымкой, на черной водолазке следы дождя.

— Почему ты без куртки? — за окном изрядно похолодало, а я слишком привыкла заботиться о муже.

— Яна… — и столько яростного облегчения в одном имени. — Я чуть с ума не сошел…

— Папа! — Рома тоже выскочил в коридор: в одной руке машинка, в другой — куриная ножка. Мир подхватил его и крепко прижал к себе, хаотично целуя.

— Привет, Ромчик. Привет, сынок.

— Пойдем, покажу мою новую комнату, — Рома потянул его вглубь квартиры.

Мирослав на мгновение замер, затем перевел на меня угрюмый взгляд. Я выдержала его: конец настал, причем далеко не сегодня, пора нам обоим это признать и принять.

— Как у вас вкусно пахнет, — Мирослав нарочито потянул носом. — Покормишь, жена? — надавил последним словом.

Я не ответила, но взяла тарелку:

— У нас без изысков, если что. Макароны и курица, устраивает? — у меня не было цели выводить Мирослава на конфликт. Я устала и хотела спокойно уйти. Без скандалов. Хочется есть, пусть ест и будет свободен.

— Мне нравится, если что, — повторил с сарказмом. Злился. С чего бы это?

Мужчины… Как же вы не любите менять привычный мир, правда, длится это, обычно, недолго. Потом еще спасибо скажет, что произнесла вслух то, о чем он мечтал. Облегчила совесть. Ведь всегда можно сказать, что решение расстаться было моим.

— Это наш дом, — рассказывал Рома. — Мама сказала, что мы будем тут жить, а ты, пап, и Ники, не будете, — объяснял с детской непосредственностью. Рома услышал меня, но пока не понял, что это значит для него.

— Мама сказала, значит… — и снова свои грозовые глаза на меня поднял. — Поехали домой, — подхватил нашего сына.

Я не против, мне личные вещи нужно собрать.

— Мы на машине, поедем за тобой.

— Мы поедем все вместе, — и подошел максимально близко, обдавая остатками восточного шлейфа одеколона. — Ты думаешь, я отпущу тебя с Ромкой? — и покачал головой.

Весь вечер Мир не отходил от сына, даже купал сам, затем читал и укладывал спать. Пускай, теперь, если он будет брать Рому на ночь, это станет привычным моционом. Я не рассматривала вариант, что муж мог отказаться и отделываться от сына исключительно алиментами. Бывшая будущая жена, надеюсь, не сможет настолько охмурить его, хотя… Мирослав одержим этой женщиной, поэтому готовой нужно быть ко всему. А пока я достала два больших чемодана и паковала в них свою жизнь. Это только необходимые вещи, а еще обувь, сумки, верхняя одежда и куча всего, что накопилось за почти девять лет. У меня были драгоценности, некоторые весьма и весьма баснословной цены. Я не альтруистка и не гордая птица — ей ничего своего не оставлю. Хватит, дома и… моего мужа. Хотя, вполне вероятно, Лика считала, будто она просто вернула свое.

— Что ты делаешь? — Мирослав неожиданно возник на пороге гардеробной. Оперся плечом о косяк и смотрел на меня с холодным прищуром. Видимо, пришел разобраться с взъерепенившейся женой, которая подняла бурю в стакане, а встретил женщину, которая приняла взвешенное решение.

— Собираю вещи, — взяла со стеллажа стопку базовых маек. — Мир, думаю, после вчерашнего хватит делать вид, что у нас все в порядке. Нам лучше пожить отдельно, подумать… Мы с Ромой переедем в квартиру, а ты можешь встречаться с ним, когда нам обоим будет удобно…

У каждого человека есть триггеры, поэтому я не бросала в лицо громкое слово «развод». Развод — это огромный триггер для моего мужа.

— Воу, Воу. Стоп! — воскликнул Мир. — Ты о чем вообще?! Куда ты собралась, да еще и с моим сыном? У тебя что, есть кто-то?

Это было неожиданно.

— У меня нет, а у тебя?

— Ты опять о…

— Да, я устала! — оборвала на полуслове. — Не хочу больше тянуть лямку: ты, твоя бывшая, хамство Николь, этот брак… Все, не хочу. И ложь твою слышать не хочу!

— Яна, ты не права.

— Мир, хватит! — бросила вешалку с брюками. — Признайся! Наберись смелости и скажи! Я же знаю… Чувствую… Ты выбрал, просто боишься произнести это вслух!

— Ничего не было с ней, — стоял на своем.

— Я видела ваши совместные фотографии со вчерашнего вечера.

— Это случайность. Мы у Свята встретились.

— А целовался с бывшей у нее дома тоже случайно? — обронила шепотом.

— В смысле? — Мирослав нервно сглотнул.

— Дочь у тебя любит все снимать. Будь осторожен, когда трахаешься со своей актрисой. Мало ли, звездами порно станете.

— То есть я хуевый, а ты обманутая жена, да? — повысил голос. — Почему ты не пошла со мной вчера? Почему не удержала, не