Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

Лучано Берио и Джона Кейджа, а также у куда менее известных исполнителей, таких как пионер синтезаторов Питер Зиновьев и импровизационный коллектив AMM, и в результате подарили публике экспериментальную оркестровую какофонию в песне A Day In The Life, новые экзотические инструменты вроде меллотрона и клавиолины, а также крышесносные музыкальные коллажи в песнях Tomorrow Never Knows, Being For The Benefit Of Mr. Kite, I Am The Walrus и Revolution 9.

Им это сошло с рук, потому что они были самой популярной группой в мире, и СМИ не могли игнорировать их так же, как профессиональных авангардистов. У десятилетнего мальчика, растущего в глуши в стране на другой стороне мира, не было никаких шансов услышать Штокхаузена, Берио или АММ. Но, как и любой другой человек на планете, я мог послушать White Album, и так состоялось мое знакомство с musique concrète.

Это был поистине подстрекательский альбом. Не надо говорить, надо делать. The Beatles протащили революционные идеи в самое сердце развлекательной среды, которую широкая публика – бабушки и дедушки, родители, подростки, малыши, в общем, любой и каждый – охотно потребляла. Метафорически говоря, это словно гaллюцинoгенные вещества, подмешанные в хлопья для завтрака. Вот, держите Ob-La-Di, Ob-La-Da и Mother Nature’s Son, ну и в довесок забирайте Revolution 9 – самую будоражащую и сложную звуковую фантасмагорию, с которой доводилось сталкиваться вашему впечатлительному маленькому мозгу. А в конце Ринго споет вам колыбельную.

°°°

Никогда больше The Beatles не обладали такой подрывной силой. Во-первых, как любая армия завоевателей, они утратили эффект неожиданности. Во-вторых, основав злополучный лейбл Apple, они отделили популярную музыку от авангардной, для которой специально создали дочерний лейбл – Zapple. Если бы они не сделали этого, если бы группа не разошлась во мнениях, затейливые экспериментальные вещи вроде Unfinished Music No. 1: Two Virgins, Electronic Sound и Unfinished Music No. 2: Life With The Lions могли бы затесаться в традиционные альбомы вроде Abbey Road. Многие невинные, ничего не подозревающие души подверглись бы воздействию этих коварных звуков.

Однако Джордж Харрисон, Джон и Йоко выпустили эти пластинки на экспериментальном лейбле Zapple, и они канули в ту же темную бездну, где покоятся альбомы Штокхаузена и Берио и где их откапывают заядлые хипстеры, непохожие на вас, вашу маму или тетушку, соседей или любого жителя вашего города.

Какое-то время Джон Леннон тешил себя мыслью, что его музыка революционна. «Мы можем изменить людей, которых знаем, изменить их мышление, – сказал он однажды Морису Хиндлу, студенту Кильского университета. – Я изменил мышление многих людей, и многие люди изменили мое мышление – своей музыкой».

Без сомнения, когда The Beatles заставили Revolution 9 звучать в каждом британском доме, так оно и было. Популярность – это сила. Когда в Великобритании вышел White Album, он сразу возглавил чарты и провел на вершине семь недель, расходясь стотысячными тиражами.

Игла у вас в мозгу

Мозг – потрясающее устройство, но его следовало упаковать в тару побольше и покрепче, ну или его самого сделать из более прочного материала. Мозг мягкий, уязвимый, в него могут проникнуть вредные химические вещества, и с возрастом он обычно скукоживается. Одна из многих ироний человеческого существования: мы вынашиваем мечты о бессмертии внутри скоропортящегося камамбера.

Мозг выполняет впечатляющее – можно сказать, головокружительное – множество функций. Некоторые из них осуществляются при любых обстоятельствах: дыхание, к примеру, происходит без всякого сознательного контроля. Кора головного мозга приказывает воздушным мехам в нашей грудной клетке накачивать легкие – сотни миллионов раз в течение жизни. Это почти наверняка будет последним, что мы сделаем.

Однако многие другие функции мозга не так надежны, и у них нет резервного механизма. Наша память о фактах, привычках, именах друзей и родственников, о том, как читать, как застегивать рубашку, как узнавать детей или самих себя, как говорить, как поедать пищу, как не пачкаться – все это хранится в отдельных кармашках в мозгу. И если соответствующие области повреждаются, мы теряем то, что там было, и больше нигде не можем найти. Нам некуда переустановить эти элементы.

Если воткнуть иголку через бровь в лобную долю мозга, можно мгновенно забыть, как залезать по лестнице. Сантиметр вправо или влево – и задвоится в глазах, мы начнем безудержно смеяться, станем мастурбировать на людях, сделаемся очень спокойными или внезапно осознаем, что существует зловещий всемирный заговор, в котором как-то связаны иллюминаты, 11 сентября и собака соседа.

В мозге найдется место всему, и все имеет свое место.

°°°

Музыка – другое дело. Она слишком сложна, чтобы храниться в каком-то одном кармашке, и не живет в конкретном месте или части тела. Она отдает команды.

С помощью аппаратов магнитоэнцефалографии (МЭГ) и функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) можно просканировать мозг и отследить его реакции на различные стимулы в реальном времени. Когда человека просят выполнить задачу, не связанную с музыкой – например, вспомнить пароль или перечислить дни недели, – реагируют только маленькие области мозга. Но стоит только музыке достичь наших ушей, весь мозг словно начинает мигать лампочками – мы включаемся целиком.

Эта реакция проявляется сильнее, если музыка нам нравится. Но даже если нет, мозг все равно отвечает на стимулы. Музыка затрагивает нас независимо от того, как мы к ней относимся.

К примеру, вы терпеть не можете песню Кайли Миноуг I Should Be So Lucky (ну или вам так кажется). Тем не менее, если вы неравнодушный к популярной музыке британец определенного возраста, вы знаете эту песню. Задняя часть височной доли коры больших полушарий – она находится у вас прямо за ухом – отвечает за распознавание слов, и благодаря ей вы узнаете слова I Should Be So Lucky («Вот бы мне повезло»).

Впрочем, распознавать слова и помнить их определения – разные вещи, а помнить значение слов – далеко не то же самое, что оценивать, как они зарифмованы. За эти функции отвечают разные области мозга.

Речь (если мы решим повторить эти слова) и пение (если нам захочется их напеть) тоже управляются своими центрами.

В пении участвуют синусовые пазухи носа, язык, гортань, губы, челюсть, грудная клетка и диафрагма, а также области мозга, определить которые куда сложнее: медиальная часть верхней височной извилины, верхняя височно-теменная область, премоторная кора с левой и правой сторон, передняя часть верхней височной извилины и латеральная часть простой дольки в задней части мозжечка. Все эти сложные механизмы включаются в работу, когда вы вдруг ловите себя на том, что напеваете