Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

тот концерт был последним перед тем, как Дэвид Джексон ушел из группы, перессорившись со всеми и положив конец дружбе длиной в тридцать шесть лет.

Вероятно, эта пластинка не нужна мне как артефакт, напоминающий о той ночи. Воспоминание и без того прочно засело в голове. Кроме того, у меня есть сделанные мной и Эвой фотографии группы во время выступления. И тем не менее эта пластинка важна для меня – она особенная.

Но вдобавок это лишь одна из тысяч пластинок у меня на полках, моя квартира слишком мала для моей музыкальной коллекции.

Я убираю The Least We Can Do Is Wave To Each Other в конверт и возвращаю на место по алфавиту.

°°°

Может, мне стоило бы проредить коллекцию? В ней, наверное, сотни альбомов, которые я не слушал годами и не планирую. Стану ли я скучать по ним, если выброшу?

Слева от альбома Van der Graaf на полке стоит пластинка канадского фолк-певца Valdy, а справа – Вангелис. Альбом канадца, Landscapes, комфортным и расслабленным настроением напоминает Майкла Несмита, и я храню его в основном потому, что на обложке крупным планом изображено лицо певца в натуральную величину – он похож на лесного бродягу, и мне хочется накормить его и обнять за то, что он так отличается от Майкла Бубле.

Я беру с полки Heaven And Hell Вангелиса и ставлю пластинку в проигрыватель впервые за тридцать лет. Черт возьми! Какая утомительная напыщенность. Уж эту пластинку я наверняка могу отдать в благотворительный магазин без всяких сомнений? Сомневаюсь. Вы только гляньте на эту обложку в стиле китч! Руки изо льда, лишенные тела, с маленькими крылышками, играющие на клавиатуре. Классика 1975 года. Ох… В общем, вы понимаете. Мои отношения с экспонатами моей музыкальной коллекции нерациональны и часто никак не связаны с собственно музыкальными достоинствами пластинки.

Один из самых ценных экземпляров – пластинка Led Zeppelin Houses Of The Holy, на обложке которой напечатано кириллицей: «Дома святых», Лед Зеппелин. Она выпущена на каком-то подпольном русском лейбле в советские времена, когда власти всячески преследовали рок-музыку. Какой-то предприимчивый поклонник, как назывались русские фанаты, не смутившись отсутствием доступа к оригинальной обложке, собственноручно изготовил наивную акварельную копию обнаженных нимфеток, карабкающихся на гору, и напечатал ее на плохой бумаге, из которой русским приходилось делать книги и обложки для виниловых пластинок.

Почему я так люблю этот альбом? Я ведь никогда его не проигрываю. Если мне хочется послушать Led Zeppelin, я могу взять компакт-диск. Думаю, он просто напоминает мне о судьбе обреченных политических режимов. Есть что-то восхитительно печальное в истории давно свергнутых правителей, воображавших, что они построят утопию, методично запрещая все, что приносит людям радость.

К слову, раз уж я начал откровенничать, у меня имеется еще и самопальное русское издание «Свети ярче» Прокол Харум, а ведь я даже не люблю Procol Harum.

На другой полке у меня стоит изданный в 1961 году бокс-сет из двух семидюймовых пластинок с частотой вращения тридцать три оборота в минуту – Odhams Quick German On Records, снабженный «удобной карманной инструкцией». Тридцать шиллингов за все про все. Тридцать шиллингов – это немало, но я купил пластинку за фунт, и это стоило сделать ради одной только обложки. На ней изображена пара мультяшных британцев, нарисованных в безошибочно узнаваемом стиле той эпохи. Они сидят на столиком кафе под открытым небом неподалеку от живописного замка, и мужчина уверенно заказывает что-то из меню, а официант в зеленом берете, зеленых баварских кожаных шортах и гольфах по колено внимательно его слушает.

Доводилось ли мне прослушать более тридцати секунд этого самоучителя немецкого языка? Как и в предыдущих случаях, мне нравится его китчевость. Нравится, что он вышел всего через шестнадцать лет после окончания Второй мировой войны – события столь же недавнего для изображенных на обложке туристов, как для нас появление айфонов.

Поскольку Odhams Quick German On Records вышел в виде бокс-сета, он занимает целый дюйм на полке, и если я его выброшу, у меня появится место для полудюжины синглов. Но я его не выброшу. Он напоминает, как мне хотелось бы заполучить курс компании Linguaphone, по которому мой отец пытался учить английский в месяцы, предшествовавшие эмиграции из Голландии в Австралию. This is my family: my wife, my son, my daughter and I. I am Mr Black. My wife is Mrs Black. I am Mrs Black’s husband. I am a man. My wife is a woman… и так далее. Его содержание выложено на YouTube, как и многие другие винтажные аудиозаписи, но у отца была физическая запись, и он вглядывался в строчки, одновременно прослушивая аудио, в надежде, что это поможет овладеть чужим языком, так что я тоже хотел бы иметь физическую копию.

Может, стоит поискать на eBay…

°°°

Я говорю всем, что я не коллекционер. Они чудаки, готовые охотиться за редкой экспортной версией альбома The Beatles Abbey Road, выпущенной лейблом Parlophone c черно-желтой этикеткой, номер в каталоге PPCS 7088. Мне совершенно безразлично, какая из версий Abbey Road хранится у меня. Это значит, что я люблю музыку простой и чистой любовью, верно?

Ну, как говорил Оскар Уайльд, правда редко бывает чистой и никогда – простой. Меня не волнуют серийные номера, это правда. Я могу быть так же доволен перевыпущенным изданием, как и оригиналом – это тоже правда. И я правда постоянно выбрасываю музыкальные записи, когда понимаю, что они превратились в предмет, не приносящий никакого удовольствия.

Но вместе с тем я и в самом деле коллекционер. Я коллекционирую звуки и культурные явления. Свой первый экземпляр Abbey Road я купил, еще будучи подростком. В возрасте до тридцати я собирал или записывал самопальные кассеты с записями репетиций, альтернативных версий и различных миксов всех песен этого альбома. Лучшие из них записаны на нелицензионном компакт-диске под названием The Alternate Abbey Road, хотя у меня до сих пор хранятся и кассеты, тщательно каталогизированные и пронумерованные, на случай если мне когда‐нибудь потребуется отыскать второй дубль песни Octopus’s Garden.

Примерно в 2000 году я осознал, что мой оригинальный экземпляр Abbey Road слишком часто проигрывался испорченными иглами, и заменил его российским пиратским диском, где помимо Abbey Road содержался еще сборник 1970 года Hey Jude, который на тот момент не был официально выпущен на компакт-диске.

Кроме того, я приобрел на eBay переиздание Abbey Road в честь сорокалетия выхода альбома, выпущенное на виниле лейблом Apple Records. Я