Плохие русские. Кино от «Брата» до «Слова пацана» - Антон Владимирович Долин

и мультфильмы (чуть хуже «Добрыню Никитича» Владимира Дегтярева 1965 года, чуть лучше дилогию Ивана Аксенчука — «Илья Муромец» 1975-го и «Илья Муромец и Соловей-разбойник» 1978-го).

Менее всего аудитории был знаком Алеша Попович — лукавый и изменчивый персонаж. Бронзит воспользовался лакуной в массовом сознании, чтобы изобрести богатыря заново. В его интерпретации это простодушный и непокорный силач, не умеющий предвидеть последствий своих действий, больше комический, чем героический. Стихия Бронзита, которой он сполна отдавался в малобюджетных авторских фильмах «Крепкий орешек» (1997) и «На краю земли» (1998), — бурлеск и клоунада, из нее вырастает и мир Алеши Поповича. Своего рода панковским жестом, а не плагиатом выглядит и откровенно списанный с Осла из «Шрека» говорящий конь Юлий, которому было суждено стать звездой франшизы.

Тем не менее шутливая интонация не ставит под вопрос главную интригу картины: противостояние русского народа (в фильме это население Ростова, родного города Алеши) с басурманами во главе с Тугарином, войском азиатов-захватчиков, предположительно ордынцев. Вначале они грабят город, забирая все золото, и последующий сюжет строится вокруг попыток неловкого Алеши и его помощников вернуть добро и прогнать врагов. Эпиграф задает тон повествованию: «А и сильные, могучие богатыри на славной Руси! Не скакать врагам по нашей земле! Не топтать их коням землю русскую! Не затмить им солнце наше красное! Век стоит Русь — не шатается! И века простоит — не шелохнется».

Алеша-подросток показан увальнем, чье любимое занятие — кулачный бой. Соседи, не считая влюбленной в богатыря Любавы, считают его непутевым. Но для противостояния «племени басурманскому», «супостату недоброму», «силам черным» (фильм не скупится на эпитеты) могучий добряк подходит идеально. Придя на смену когда-то сильнейшему богатырю Святогору, показанному комично немощным стариком, Алеша заботится не только о народном имуществе. «Дело не просто в золоте, — объясняет он Юлию, решившему присвоить добычу и обойтись без боя, — а в том, чтобы люди в нас поверили, чтобы нас уважали». То есть истинная цель богатыря — восстановление утраченного имиджа, уязвленной национальной гордости. В 2004-м это безупречно совпадает как с задачами власти (Путин как раз идет на второй президентский срок), так и с идеей возрождения отечественного кинематографа.

Можно предположить, что удешевление мультфильмов от серии к серии связано исключительно с поиском оптимальной коммерческой модели, чтобы студия могла зарабатывать на своей продукции. Но и в смысловом поле очевидно упрощение. Предыстории Добрыни во втором мультфильме мы не видим, мало что ясно с его сварливой женой Настасьей, а главная речевая характеристика силача — обороты из лексикона школьного физрука: «Я понятно объясняю?» и «Упал-отжался». Также предстает готовым и плоским персонажем, избавленным от какой-либо эволюции, Илья, для которого сценаристы придумали единственный индивидуальный штрих — веру в приметы.

А вот что остается стабильным — это сюжетная конструкция, в которой враждебные иноземные силы посягают на Киевскую Русь (когда «Мельница» запускала франшизу, этот термин еще не был под неофициальным запретом и не заменялся «Древнерусским государством»). В «Алеше Поповиче и Тугарине Змее» это войско Тугарина, который представлен как антропоморфный зверь с видимыми азиатскими чертами. В «Добрыне Никитиче» Русь переходит из обороны в нападение — заглавный герой едет собирать дань с крымского хана Бекета, но это действие, в отличие от сбора дани Тугарином, представлено как легитимный акт справедливости.

В «Илье Муромце и Соловье-Разбойнике» жителей Руси терроризирует банда под руководством Соловья, которому приданы черты такого же кочевника-ордынца. Перед нами явная аллюзия на 90-е, недаром грабитель из банды Соловья цитирует «Бумер» (спродюсированный тем же Сельяновым): «Не мы такие, жизнь такая». Потом герои попадают в Царьград, и перед зрителем разворачивается панорама капиталистического ада. Красивый кавалер оказывается похитителем и торговцем живым товаром, каждый встречный норовит обмануть наивных путешественников, а «брат по крови» киевского Князя — византийский Василевс — планирует аннексию русских земель. Именно в Царьград сбегает с похищенным золотом Соловей.

На экране изображена Россия в кругу врагов, именно так рисуются схематичные карты. Дорожные указатели делят мир на «Русь» и «Врагов» («Добрыня Никитич и Змей-Горыныч») или «Русь» и «Темные силы» («Три богатыря на дальних берегах»).

Как отзвук травмы 1990-х выглядит и мотив нестяжательства. Золото достается только басурманам и начальству, народ голодает. В «Алеше Поповиче и Тугарине Змее» появляется неожиданный персонаж — говорящее дерево-шулер, вовлекающее Юлия в азартные игры, чтобы снять с него шкуру. В одной из более поздних серий «Три богатыря. Ход конем» оно возвращается, чтобы обманом захватить Киев. Этот неожиданный, явно не связанный с фольклором антагонист — персонификация жульнического бизнеса, ставшего легитимной мишенью в кинематографе путинской России.

Другим его воплощением становится карикатурный купец Колыван, злодей из двух мультфильмов — «Добрыня Никитич и Змей-Горыныч» и «Три богатыря на дальних берегах». Он нечестный предприниматель, привозит на Русь в клетчатых сумках (характерный атрибут торговцев-челноков из эпохи «первоначального накопления капитала») некачественный китайский товар и выдает его за европейский, — но не только. Еще Колыван — самозваный «барон фон Курдюк». Нацепив европейский парик, он притворяется иностранцем, что позволяет ему и помогающей ему Бабе-яге свергнуть Князя и захватить трон, очаровав народ Киева посулами «западных ценностей». Здесь изоляционизм и пропаганда особого пути России сливаются воедино с антикапиталистической пропагандой, согласно которой любой коммерсант — обманщик. Богатыри же ходят в простых рубахах, пашут землю, живут в избах и обогащением ни при каких обстоятельствах не интересуются.

Сергей Сельянов в интервью Ярославу Забалуеву для «Газеты.ру» к выходу «Трех богатырей и Шамаханской царицы» сформулировал идеологию проекта:

«Ведь кто такие богатыри? Это наши выразители и представители, наш имидж для самих себя. При всех достоинствах классической былинной интерпретации, она сегодня уже, наверное, не очень актуальна, а через такое кино, как наше, через таких персонажей зрителю проще любить страну. Богатыри у нас такие — немного смешные, человечные, но у них есть принципы, которые не обсуждаются, — „один за всех, и все за одного“, Родина, Русь. В этом есть какое-то правильное сообщение, мы все в нем нуждаемся, а кино сегодня — вид искусства, создающий и объединяющий нацию. Посмотрят люди от Владивостока до Калининграда некий хит — население страны таким образом объединяется, наверное, лучше, чем каким бы то ни было. <…> Человек нуждается в этом, если он хочет жить. Нужно любить, иначе очень трудно жить здесь. Это как витамин. Я помню, какие возникали вопросы по поводу фильма „Брат“. У критиков, естественно. Народ принял фильм безоговорочно. Это фильм не про бандитов, а про достоинство, в котором страна нуждается, а тогда нуждалась особенно. Это фильм про