Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов

киллер Валерий Приемыхов, Гитлер Иван Бортник и Полный Папа Анатолий Мамбетов. Приняли сан отец Иван Охлобыстин и философскую схиму сценарист Константин Мурзенко — и только питерская страсть к бомбическим прогонам под шмалью с участием Гоши Куценко никуда не делась и плодоносит, как плантация конопли на Алтае (в РФ запрещена).

Притом в условиях культурной амнезии дикий шарм обретает россыпь цитат из старого кино без ссылок на первоисточник. Питерские не любят объяснять прикол — отчего и слывут загадочными. Спроси их, почему у фильма название «1703» — уйдут от ответа; въехал — хорошо, не въехал — москвич. Но я хоть и москвич, а врубной (словцо из той же «Мамы») и потому знаю: 1703 — не только татуха на тачке опера Гоши Колпакова (Куценко), но и год основания города на Неве. Кривоколенный, 5 — место прописки связного «Черной кошки», где теперь проживает московский гость, присланный в Питер на подмогу (Кузьма Сапрыкин). А Паша Америка — не только погоняло шефа питерских гробовщиков, но и кличка героя фильма «Трактир на Пятницкой», о котором сегодня помнят одни рептилии вроде меня и сценариста Дениса Артамонова.

История о том, как матерый питерский мент и пришлый московский опер гоняют бесов по Петербургу (не в смысле квасят, а в прямом — хотя и квасят тоже) исполнена чисто питерской атмосферности. В тачке Гоши нон-стоп на перемотке поет Таня Буланова, очень важная для городского сознания девушка. Город полон фриков, психов, клоунов и маргиналов, каждый со своим достоинством и степенством (некоторые в усопшем виде, поют караоке на слова Егора Летова). Гошиного сына зовут Родя, а начальника — Порфирин (для тупых, проспавших школьную программу, — это из Достоевского). Играет начальника Андрей Федорцов, когда-то носивший трупы на кладбище в «Брате», а после служивший в розыске на «Улицах разбитых фонарей». В кабинете у него камин, возле которого они с Гошей совещаются, как Холмс с Ватсоном.

Трупы помянуты не зря, ибо следствие занято загадочным хищением тел из моргов — что тоже выглядит очень по-питерски (Гоголь, Юхананов, некрореализм, то-се). По ходу москвич совершенно интегрируется: начинает пить, болтать с призраками и бросает невесту-мегеру, служащую в загсе (отсыл к «Покровским воротам»), ради отзывчивой девушки из вебкам-порно (отсыл к «Преступлению и наказанию»). Мегеру с глазами-льдинками чудесно играет Софья Лебедева, отзывчивую — не менее чудная Варвара Феофанова. Злые-целеустремленные и добрые-падшие питерские девушки — тоже часть местного колорита.

Режиссер Сенцов (не тот, которому свободу, а Сенцов здорового человека) раньше специализировался на спортивной комедии, но сценарист Артамонов сбил ему настройку, что и к лучшему. На диалоге «— Я просто переживаю за Машу. — А за медведей? — За каких медведей?? — А за какую Машу?» ценителей накрывает сущий восторг, а уж когда Гоша развязывает и вокруг него принимаются яростно плясать под дудук армянские черти-лилипуты с этикеток марочного коньяка, счастье становится абсолютным.

И единственный вопрос не дает покоя: мне одному кажется, что Кузьма Сапрыкин в стеснительном виде похож на Кузьму, а в гордом и неприступном — на иноагента Тамару Эйдельман?

В свете подвижной питерской психики и пляшущих марочных армян это очень важно.

Волобуев над гнездом кукушки «Детективный синдром», 2022. Реж. Роман Волобуев

Еще в бытность кинокритиком режиссер Волобуев оценил творческий метод Пола Верхувена — высекать искру художества из любого мусорного сюжета (в основе «Космодесанта» — компьютерная стрелялка для слабоумных, «Основной инстинкт» — порнографический нуар с роковыми блондинками, «Шоугерлз» — просто дистиллированное софт-порно, наложенное на схему американской мечты). Окультурить по аналогии русский трэш — бесспорно, интересная творческая задача, и чем более дикая херь ляжет в основу эксперимента — тем выше класс постановщика.

От истории бандосского курьера (Аристарх Венес), собиравшего дань с общепита и ограбленного на перекрестке, несло трупом еще лет пятнадцать назад, когда весь отечественный рэкет сел, умер или смылся в дальние края. Тем же уровнем оригинальности блистало попадание героя в психушку с дальнейшим раскрытием преступлений через умственные озарения психов с фокус-группы. Ясновидцы, прозревающие выпученным глазом суть любого уголовного кейса, — герои бабушек с телеканала «Домашний», даже ТВ-3 таким уже брезгует.

Зато регулярные мозговые штурмы в дурдоме не могли не привлечь киномана Волобуева сходством с «Полетом над гнездом кукушки» — а интерес продюсера Цекало к выводу русской хтони на зарубежный рынок известен давно. К тому же, проныра со жвачкой, которому достанутся все шишки, чистенькие барышни и бабки в пухлых конвертах, — слишком расхожий персонаж американской культуры, чтобы проныры со жвачкой Цекало и Волобуев могли пройти мимо. Сценаристу Патренину («Должок», «Большие деньги», «Любовь на миллион»), способному только эксплуатировать страсть отсталых зрителей к онанистическим грезам о миллионе, был придан на усиление сценарист Калужанов, работавший с Цекало на одиннадцати проектах, — вклад же Волобуева выразился в присвоении героям фамилий коллег и сотрудников издательского дома «Афиша», он всегда так делает (например, психопатка с асоциальным типом личности носит у него имя Лера Дудинская — это, на минутку, подлинная фамилия режиссерки Гай Германики).

С музыкой Игоря Вдовина, стилизованной под сериал «Шерлок», исходный сюжет выглядит уже не столь кондово — да и психи, признаться, полюбились всем (в сети на сто ворчалок в адрес Венеса — сто комплиментов психам). Реконструкция самых диковинных версий, в которых воры в балаклавах движутся к заветной цели среди кучки заинтересованных придурков, — режиссерская находка высшего уровня. Приедается их прозорливость, упорная (американская!) тупость миловидной докторши — но экскурсанты с раззявленной варежкой внутри преступных действий совершенно неотразимы.

Всему мешает иноприродность главного героя. Живчик без моральных устоев, но с синяками пониже копчика — не наш субъект и никогда не станет эталоном в инерционной национальной культуре. Да, тридцать лет демократического воспитания наплодили таких в избытке — но все они в начале года убежали в дальние края (как, кстати, и режиссер с продюсером). В центре повествования образовалась дырка.

Волобуева часто подводила игра с голливудскими жанрами на русском поле — интересная, но не цепляющая нужное кинобизнесу число зрителей. Поэтому все его фильмы относятся к категории «задорная хрень» (в этой области работает и Тарантино — но чуть успешнее). Зато задорной хрени совершенно не противопоказано зримое и незримое присутствие автора — чем он регулярно и пользуется. В «Просто представь, что мы знаем» его играл Евгений Стычкин, в «Блокбастере» — Сергей Епишев, в «Синдроме» маэстро выходит на сцену сам. Киллер-бармен в исполнении Волобуева — квинтэссенция игры в американизм.

«Получается, зря приехал?» — спросит он заказчика, так и не получив сигнала мочить. А тот: