Российский колокол №1-2 2020 - Коллектив авторов

и юнионистов, ринулись в атаку на полицию и национальную гвардию, защищавшие город Мишн Ридж. Эпическая битва в современном стиле постапокалипсиса. Стрельба и кровища – разница лишь в том, что демоны рубят полицейских с седла, в прыжке лошади через мигалки на крыше автомобиля, а вертолёт бывает сбит пылающей отрубленной головой национального гвардейца. Иронично и впечатляет.

Квазихристианские мотивы звучат в иронии, даже насмешка над Иудой: «Иуда Искариот бродил по склону холма. Сначала он собирался въехать на белом коне, но потом решил, что это чересчур пафосно для него… После долгих сомнений и колебаний Иуда надел генеральский мундир и прицепил к поясу абордажную саблю…». Эта сущая карикатура должна пробудить человеческие чувства в читателях/зрителях-подростках. С ангелом Кастиилом, соратником и, насколько это возможно, другом Сэма и Дина, Иуда, превратившийся в демона, общается на дружеской ноге: «– Это из-за твоей петли. – У меня её украли! – Иуда выглядел скорее обиженным, чем рассерженным. – И всё-таки петля была твоя, значит, тебе и отвечать. Иуда замотал головой, вскидывая руки: – Я бы столько не прожил, если бы вмешивался в каждую мелкую заварушку.».

Здесь трудно не заметить перекличку с ироничным и саркастическим романом «Благие знамения» англичан Терри Пратчетта и Нила Геймана об увлечениях некоторых маргиналов мистикой, ставшим основой одноимённого сериала. Авторы явно насмехаются над суевериями, например, описывая вымышленную книгу предсказаний под названием «Превосходныя и недвусмысленныя пророчества Агнессы Псих. Достоверный и ясный рассказ о событиях от нынешних дней и до Скончания Мира». Критика по поводу оправдания зла как в книге, так и в сериале необоснованна, один из героев говорит: «Зло всегда содержит семена саморазрушения… Сама его сущность – отрицание, и поэтому даже в час мнимой победы оно готовит собственный крах». Сценаристом сериала 2019 года стал один из авторов, Нил Гейман, поэтому сюжет в целом соблюдён. Правда, согласно новому витку голливудской политкорректности, юные герои Адам и Ева в сериале стали чернокожими, а архангел Михаил – женщиной… Обесцененная и назойливая, навязшая в зубах истина о двойственности человеческой натуры обретает в этих текстах свежесть утренней зубной пасты, без которой всё равно никуда не деться.

Роман «И прошёл год» (One year gone) написала Ребекка Дессертайн, ассистент создателя и бессменного исполнительного продюсера сериала «Сверхъестественное» Эрика Крипке. Босс снабдил её произведение предисловием: «Все мои записи и наброски ложатся ей (Ребекке Дессертайн) на стол. Она предлагает великолепные идеи, и, главное, ей очень удобно наблюдать, как снимается наш сериальчик. И всё это вылилось в книжку, или голограмму, которая и попала в ваши загребущие лапки. Думаю, вам понравится уголок, который она застолбила в нашей маленькой чокнутой вселенной.». Роман повествует о событиях, происходящих в 5-м и 6-м сезонах сериала «Сверхъестественное». В начале 5-го сезона ангел Кастиил пытается отыскать отправившегося куда-то по своим делам Бога, ибо налицо все признаки начала апокалипсиса, а в конце Сэм попадает в ад. В начале 6-го – Дин, отчаявшись спасти брата и очень из-за этого переживая, пытается создать семью. Но Сэм вырывается из ада, и братья начинают охоту на самого Люцифера. Между этими событиями прошёл ровно год.

В романе речь идёт о ведьмах, «Некрономиконе» – «большая часть книги – плод фантазии оккультиста и писателя ХХ века Говарда Филлипса Лавкрафта», и о городишке Салем, штат Массачусетс, куда Сэм и Дин порознь отправляются на ведьм охотиться. В книге много отсылок к сериалу, распознать которые под силу лишь фанатам, и к конкурирующим телепродуктам, например, к «Настоящей крови», снятой по романам Шарлин Харрис «Вампирские тайны». Есть вставная новелла, зеркально отображающая основу «Сверхъестественного»: в руки Дина попадает дневник охотника XVII века Натаниэля Кэмпбелла, который, словно Винчестер-старший, натаскивает на нечисть совсем юных сыновей Томаса и Калеба. Писательница меньше озабочена символически-сакральными образами, в тексте много рационального. Например, методично разъясняется, как возникло американское «народное творчество», сильно смахивающее на российский детский фольклор, – страшилки на ночь в загородных лагерях о красной руке в чёрной комнате: «Библия, конечно, была главным культурным ориентиром в пуританских поселениях, но христианство тем не менее не смогло полностью уничтожить фольклорные верования, которые люди привезли с собой из Европы. Англичане рассказывали о фейри, крадущих детей, французы – об оборотнях, немцы – о вампирах…». Рискованно дразня, а заодно и просвещая фанатов, Ребекка Дессертайн неутомимо разоблачает таинственность ведьмовства: «Зимой 1692 года всех обуял такой страх, какого люди раньше не испытывали. Всю Новую Англию охватили беспорядки, и Салем постоянно находился в напряжении: то англичане со своими налогами, то набеги Короля Филиппа, вождя вампаноагов (переводчица Е. Цирюльникова даёт сноску: английские поселенцы так прозвали Метакомета, вождя одного из племён индейцев юго-востока Массачусетса, из-за внешнего сходства с королём Испании Филиппом II), и, как будто этого было мало, бушевала эпидемия оспы. Вдобавок ко всему зима выдалась очень холодная, и люди едва не сходили с ума, сидя в своих задымлённых лачугах. Салем раздирали сплетни и ссоры, жители потеряли покой и сон и были готовы поверить в худшее о собственных соседях». К этому надобно прибавить установленные историками факты корысти самозваных юристов, наживавшихся на имуществе «ведьм», происков врачей, устранявших своих конкурентов – повитух, и ярость проповедников-экстремистов от разуверившейся, ускользающей паствы, но в целом писательница против истины не грешит. Умный Натаниэль говорит: «Пока Салем отправляет на виселицу ни в чём не повинных старух, настоящие ведьмы разгуливают на свободе». Автор не особенно напрягается насчёт конформистской, массовой литературы, открывая читателям: люди всегда видят зло совсем не там, где оно действительно скрывается.

Литература молодых

София Алтер

«Не пух палить – сжигать мосты…»

Не пух палить – сжигать мосты

В опереженье темноты,

Над алой бездной Петербурга

Упасть фарфоровой фигуркой

В зияние двух половин

Моста. Исход всегда один —

Разбить лицо о глубину,

В свисток высвистывать «тону».

И, глаз своих заклеив течь,

Спасаться, чтобы снова жечь

Мосты – не пух палить весной,

Где сверху пепла новый слой.

Воспоминание: вокзал

В виски мне залпом задышал

Названий, запахов, путей,

Цветной динамикой людей.

И недожжённое опять

Слоями рук придёт толкать

В зияние двух половин

Моста – исход всегда один…

«Лампы нависли гирями…»

Лампы нависли гирями,

Тучею – потолок.

Что в этот час ни выбери —