Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Осенняя сюита» - Альманах Российский колокол

Все остальное имущество школы – мебель, учебные пособия, оборудование столовой – бесследно исчезло. Не осталось и никаких документов о деятельности школы в довоенный период. Это и понятно: осенью 1941 года Москва жгла всю документацию – списки работавших, приказы, личные дела, все-все. Несколько дней над крышами домов и по улицам носились обрывки обгоревшей бумаги и пепел, стоял сильный запах гари.

Следующими моими заботами стали формирование педагогического коллектива и набор технического персонала. Тех, кто учительствовал в школе в довоенное время, в городе не осталось. Помогло то, что у меня сохранились связи с теми учителями, кто оставался в Москве. К тому же учеников поначалу было немного.

По-иному складывалось формирование технического персонала. Тут основную роль сыграли беженцы, которые массово шли в Москву с освобожденных территорий. Особенно много было беженцев из Белоруссии, из сельской местности. Люди, потеряв близких, дом, имущество, находились в отчаянии. Чтобы как-то существовать, они были готовы браться за любую, самую тяжелую работу, лишь бы иметь крышу над головой и пищу.

Таких несчастных насчитывалось в школе номер 205 несколько человек. Самый видный из них – истопник Иван Яковлевич, инвалид без ноги, ходил с палочкой, прихрамывая. И при этом успевал все. Помимо него, в школе жили две беженки с детьми. Для них под лестницами выгородили два чулана без окон с наклонным потолком. Конечно, темно и душно, туалет на другом этаже, но жить можно. Там они и прожили военные и многие послевоенные годы. Матери работали в школе техничками, работали на совесть, дочери росли и учились. Еще в школе на третьем этаже, в туалете, жила учительница химии. Считалось, что у нее хорошие условия, как-никак дневной свет, свежий воздух, удобства рядом…

И вот 1 сентября 1943 года после двухлетнего перерыва школа номер 205 возобновила свою основную образовательную деятельность, в классы пришли ученики, мальчики и девочки, обучение было совместным.

Это был радостный, праздничный день для меня и для всего коллектива школы. Может быть, самый радостный день в моей жизни. Еще бы, мы запустили школу там, где еще две недели назад об этом невозможно было подумать! Даже каштаны, высаженные еще до войны вдоль фасада школы, дали в этот год особенно большой прирост и, казалось, вместе с нами приветствуют молодое поколение.

И погода стояла прекрасная. Я вообще люблю осень, а тот отрезок времени, который по старинке принято называть бабьим летом, – особенно. Люблю и стихи, посвященные осени, особенно тютчевское:

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора —

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера…

Лучше и не скажешь!

Казалось, что все идет хорошо, жизнь налаживается, но вскоре в школе случилось ЧП – обвалилась штукатурка. Дело в том, что строители штукатурку потолков положили прямо на гладкую фанерную поверхность, без дранки. Через семь-восемь лет штукатурка слоем до десяти сантиметров высохла, стала трескаться и сыпаться на головы учащихся и учителей.

Обвал произошел на третьем этаже в средней комнате площадью 16 квадратных метров, там временно работал школьный врач. Как раз накануне в этой комнате проводились прививки первоклассников, и в комнате постоянно находились и малыши, и врач, и медсестры со шприцами. К счастью, в помещении никого не было, никто не пострадал. (Подобные обвалы случались и позже, правда, без тяжелых последствий. Только один раз мальчик попал в больницу с сотрясением мозга. Ситуацию удалось исправить только в послевоенные годы благодаря помощи шефов – завода химического машиностроения.)

Хороша золотая осень, но надвигалась зима, надо было думать об отоплении. К этому времени по Москве уже стали развозить уголь, требовалось запускать школьную котельную. И с этой задачей великолепно справился Иван Яковлевич. В короткое время он запустил школьную котельную, и в классы пошло тепло.

Основное место его работы – подвал. Человеку, который впервые попадал в подвал, могло показаться там жутковато. Темно, еле горит где-то под потолком небольшая «моргася» – слабенькая лампочка. На полу горы угля; от угольной пыли трудно дышать. Около стены – три чугунные печи, каждая размером раза в полтора больше человеческого роста. Кругом все черно – и пол, и потолок, и стены, уголь везде. Печи дышат жаром и непрерывно гудят. Когда открывается дверца печки, чтобы принять очередную порцию угля, видно, какое огнедышащее чудище спрятано в ней.

Но Иван Яковлевич один справлялся со всем этим. В школе всегда тепло, был бы уголь. Завозили его время от времени, выгружали на асфальт с фасада, потом сбрасывали в подвал через окна-люки, расположенные с южной стороны здания. Отработанный уголь-шлак выгружали на противоположную, северную сторону во двор школы.

Тревожная это была осень. Угроза воздушных налетов на Москву сохранялась. Поэтому в школе систематически проводились тренировки учащихся по экстренной эвакуации из школы на случай бомбежки. По особому сигналу учащиеся парами, каждый класс во главе со своим учителем, быстро выводились из школьного здания и шли по направлению к Истоминскому проезду. Там на сравнительно небольшом расстоянии, пять-семь минут ходьбы, находилось бомбоубежище, в котором ученики и учителя должны были укрываться во время налета. Тренировки эти проводились всю осень, прекратились они только в 1944 году.

Помимо тренировок по эвакуации все учащиеся школы прошли двадцатичасовую программу занятий по противовоздушной и противохимической обороне. В школе были созданы группа самозащиты, а также химзвено, противопожарное звено и сандружина.

Чтобы заинтересовать школьников в освоении навыков поведения во время налетов вражеской авиации, ОСОАВИАХИМ (было такое общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) организовало районные соревнования по противовоздушной обороне. Соревнования проходили по следующим дисциплинам: надевание противогаза на себя и на «пострадавшего», бег в противогазе, тушение авиабомб, перевязка и транспортировка «раненых». До сих пор я храню в своем архиве почетную грамоту – красиво оформленный лист с барельефами Ленина-Сталина на фоне Красного Знамени, – которой была награждена за «образцовую подготовку и проведение соревнований».

Известие о том, что школа номер 205 возобновила работу, быстро распространилось среди жителей района и бывших работников школы. Некоторые из них обратились ко мне с предложением организовать вечер встречи, как в довоенное время. Посоветовавшись, мы, администрация школы, решили провести такую встречу в ближайшее время.

В назначенный день в шесть часов вечера собралось человек пятнадцать. Были заведующая РОНО Полякова М. А., бывший учитель математики, а к тому времени полковник Красной армии Шурупов Н. В. (он случайно оказался в этот день в Москве, но, узнав о встрече, сумел выкроить час-полтора и приехать на нее). Присутствовали еще несколько