Традиции & авангард. Выпуск № 2 - Коллектив авторов

спиртное. Но на повороте к домику-конюшне в душе что-то дрогнуло. Я развернулась и побежала обратно. Мне стало все равно, пьян ли этот мужчина. Русский он или немец, чеченец или араб.

Пришлось бежать вверх по холму. Я опять посмотрела на памятник Пушкину, засыпанный снегом, и вспомнила, что великий поэт был в Ставрополе дважды. Как же я могла пройти мимо и не помочь старику, будто не читала стихи о пустомелях, которые кичатся своей благопристойностью, вместо того чтобы быть порядочными людьми. Я испугалась, когда не увидела старика. Оказалось, что он прополз несколько метров и лежит за кустами. На нем было светлое пальто с каракулевым воротником. Нитевидный пульс едва прощупывался.

К моему несказанному удивлению, спиртным от него совершенно не пахло. Если человеку плохо с сердцем, его нельзя тревожить, перемещать, поэтому я начала звонить в скорую помощь. Гудки шли, но ответа не было. Старик открыл ясные голубые глаза и сказал: «Скорую помощь вызывать не надо, помогите мне подняться». Он напомнил мне моего дедушку Анатолия, погибшего в больнице под обстрелом.

Бросив телефон, я начала поднимать старика и сумела посадить его на скамейку. «Нет ли у вас воды?» – спросил он. Я уговаривала его поехать в больницу, потому что он пролежал на мерзлой земле слишком долго…

«Три часа лежал», – сказал старик.

В моей сумке нашлась вода и кусочек плитки шоколада. Старик подкрепился. Оказалось, он вышел на прогулку и у него закружилась голова. Низкое артериальное давление. Он просто не мог встать, хотя был в сознании. Мне стало так стыдно! Я поклялась, что больше никогда не пройду мимо того, кому нужна помощь. Мы поговорили о войнах. Ему было восемьдесят четыре года. Заслуженный житель города Ставрополя, фронтовик. Награжден орденами за участие во Второй мировой. От госпитализации он категорически отказался и попросил позвонить его жене. Симпатичная пожилая женщина прибежала быстро и долго меня благодарила. На прощание старик захотел узнать, почему я вернулась. Я призналась, что вначале приняла его за алкоголика. «Надо мной подшучивают фронтовые друзья, я заядлый трезвенник, – сказал он. – Совсем не пью спиртного». Этот случай заставил меня пересмотреть свои взгляды. Нет плохого народа. Есть запутавшиеся, озлобленные элементы.

– Вы где?! – Захар выглядывал в окно. – Мы уже решили, что вас похитили инопланетяне! Возвращайтесь!

Мы вернулись вместе с новым котенком по имени Васька, прибившимся к нам. Он заменил пятнистую кошку Карину. Васька пел песни и терся о ноги, как пушистая полосатая собачка.

Виктор пришел и увел Валю, а мы отправились провожать Захара и Николя до остановки. Мама подшучивала, что у них нет девушек. Ребята отнекивались, а Захар обронил, что недавно расстался со своей любимой.

– У тебя есть шанс, – объявила мама на обратном пути.

– На что?

– Встречаться с Захаром.

– Он мусульманин?!

– При чем здесь это? – Мама недовольно отпирала калитку. – Ты уже не в Чечне!

– Захар – мой друг. Не говори глупости.

– Не дерзи, а то отлуплю веником, – пригрозила мать.

– Правду говорю.

– А может, ты полюбила Николя?

На это я предпочла ничего не отвечать, отправившись мыть посуду. Завтра предстоял еще один нелегкий день.

В магазине отношения строились по-прежнему на основе шаткой пирамиды, готовой в любой момент рухнуть. Эверест безумствовал. Ему неожиданно показалось, что можно работать, не включая электричество. В темноте мы натыкались на покупателей, наступали им на ноги, а часть книг утащили воришки.

– Всю недостачу вычту из вашей зарплаты, – грозился директор.

Но к обеду, когда разыгралась гроза, разрешил включить свет в залах, где не было ни одного окна.

Дверь магазина в начале ноября Саша и Каролина запретили закрывать.

Леся, обутая в валенки, мерзла, стоя за кассой. Охранника Костю под угрозой увольнения сделали зазывалой. Теперь по новым правилам он громко выкрикивал:

– Заходите в магазин «Алая роза!» Покупайте книги!

На Косте была легкая униформа, пригодная для летних месяцев работы, поэтому он сразу простудился и нос у него стал таким же красным, как красный картонный колпак на лысой голове.

– Почему меня не расстреляли на войне? – спросил он мою маму, оглядываясь и шарахаясь от страха, когда рысцой бежал в уборную.

Эверест запрещал своим сотрудникам ходить в туалет, поэтому тот, кто за двенадцать часов работы хоть пару раз отправлялся справить нужду, сильно рисковал.

– И мы задаем себе этот же вопрос, – ответила бывшему военному моя мать, намывая полы до блеска.

Через две минуты Костя, обрадованный облегчением, под строгими взорами старших продавцов покрикивал у распахнутой двери:

– «Алая роза» – лучший книжный магазин! Не проходите мимо! Сюда! Сюда!

– Впору кричать «Помогите! Спасите!» – сказал мне Николя.

Я хихикнула. Даже в детском отделе, самом дальнем от входа, было очень прохладно.

Мне было жаль мать, которой приходилось мыть огромное помещение несколько раз подряд. Едва домыв его, она начинала все с начала, так как посетители уже успевали нанести осеннюю грязь и слякоть. Дома мама могла только лежать и тихо стонать от болей в пояснице.

Чтобы помочь ей, я старалась время от времени подносить чистую воду в ведре, а мне следовало еще расставлять книги и обслуживать в отделе школьников и родителей с малышами.

Несколько раз я отбирала книги, спрятанные под куртки и пальто с целью хищения. Однажды книжным вором оказался мальчик лет десяти. Когда я обнаружила отсутствие книги и бросилась за воришкой, это заметила Саша.

– Ага! – победно крикнула она. – Сейчас вызовем милицию, и тебя заберут в тюрьму! Там тебя съедят крысы!

Саша вырвала у мальчика детскую энциклопедию «Я познаю мир». Ребенок залился слезами оттого, что старший продавец больно сжала ему руку.

– Я мечтал об этой книге, – было слышно сквозь рыдания. – А мама купить не может…

Упитанный кареглазый мальчуган на вид был учеником четвертого класса. За спиной у него висел портфель с изображением Хогвартса. Судя по одежде, ребенок происходил из небогатой семьи: вместо теплой куртки на нем была ветровка.

– Он просто хотел посмотреть книгу, – вмешалась я.

– Захлопни варежку, – оборвала меня Саша. – Ты тут никто. Я старший продавец.

– Сама захлопни. – Я сделала к ней пару шагов. – Иначе на голову что-нибудь упадет. Я заведую детским отделом. Мальчик не разглядел картинки при тусклом свете, поэтому отошел к двери. Вот и все!

Мальчуган, обрадованный таким поворотом дел, перестал рыдать.

– Если бы не я, – проворчала мать, продолжая намывать полы, – уже бы книг сто украли. Каждый день ловлю любителей поживиться и возвращаю вам продукцию. Нука, отпусти мальчишку!

Саша неохотно отпустила ребенка.

– Все доложу директору, – пообещала она.

– Иди докладывай.

Остальные в конфликт не вмешивались.

– А правда, что в