Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

Вскоре после судебного процесса в Вирджинии Саклеры проголосовали за расширение штата торговых представителей Purdue[1595], наняв дополнительно около сотни агентов. Пришла пора снова активно заняться продажей ОксиКонтина. Что касается «договоренности о согласованном изложении фактов» – перечня злоупотреблений компании, на переговорах о котором сломали столько копий все поверенные Purdue и Министерство юстиции и который должен был стать фундаментом для примерного поведения компании отныне и впредь, – то на девятом этаже штаб-квартиры в Стэмфорде ее воспринимали не особенно серьезно.

Когда впоследствии Ричарда Саклера под присягой спросили[1596], было ли в этом документе что-то сказано о корпоративных нарушениях, этот вопрос застал его врасплох; он оказался на диво не готов к ответу.

– Не могу сказать, – ответил Ричард.

– А вы вообще хоть раз прочли этот документ целиком? – спросил кто-то из прокуроров.

– Нет, – признался Ричард Саклер.

Том III

Наследие

Глава 21

Теркс

Крохотная британская заморская территория Теркс и Кайкос – это архипелаг коралловых островов, разбросанных, точно горсть хлебных крошек, по нежно-опаловым водам между Багамами и Доминиканской Республикой. Большинство островов до сих пор остаются необитаемыми, и Теркс с его чистыми водами и пляжами из мелкого, как пудра, песка сохраняет атмосферу робинзоновского уединения – раритет среди более обжитых уголков Карибского бассейна. В результате эта территория стала популярным местом отпускного паломничества сверхбогатых людей. Кинозвезды уровня Брэда Питта и спортсмены вроде Дэвида Бекхэма отдыхают в Терксе. У музыканта Принса вплоть до самой его смерти от передозировки опиоидов была частная вилла на самом заселенном из островов – Провиденсьялесе. В высокий туристический сезон между Рождеством и Новым годом в маленьком аэропорту Провиденсьялеса то и дело садятся и взлетают частные самолеты.

В 2007 году на отрезке вылизанного ветрами берега строился новый курорт. Он назывался Аманьяра[1597] и был частью небольшой сети не бросающихся в глаза, но суперроскошных объектов недвижимости, выдержанных в стиле Юго-Восточной Азии. Гостевые дома курорта планировалось сдавать в аренду по цене до 10 000 долларов за ночь, а ряд великолепных частных резиденций стоил бы своим будущим владельцам от 11 до 20 миллионов долларов. Одним из инвесторов этого проекта, купившим резиденцию для себя и своей семьи, был оставшийся старшим после смерти Бобби сын Мортимера Саклера, Мортимер-младший.

Мортимер-младший вырос в Манхэттене и был одним из двух детей от недолгого и бурного второго брака его отца с австрийкой Гери Виммер. После развода детей воспитывала в основном Гери, которая основала собственный недолговечный бизнес. Это была компания, производившая кремы и тоники для кожи на основе трав, которые, как заявила ее владелица, будут «самыми дорогостоящими бьюти-продуктами на рынке». (Кремы разрабатывались на основе чудо-бальзамов для кожи, которые якобы применялись, по сомнительному утверждению Гери[1598], монахами «в итальянских монастырях XVIII века.)

Мортимер учился в «Дальтоне», шикарной частной школе на Верхнем Ист-Сайде. Он был нежным мальчиком с большими глазами и копной темных кудряшек, и некоторые одноклассники потешались над ним, потому что даже по стандартам 1980-х годов имя Мортимер навевало ассоциации с карикатурным старым богачом. По воспоминаниям одного его бывшего соученика, «он просто выглядел невинным, осмеиваемым, одиноким и богатым». А ведь «Дальтон» был школой как раз для богатых деток, «так что, чтобы подвергнуться остракизму именно из-за этого, нужно было быть офигенно богатым». В итоге Мортимер[1599] завершил школьное образование в Эксетере, элитной ньюгэмпширской школе, затем получил высшее в Гарварде (где в честь его дяди был назван музей), а диплом по бизнесу получил в Нью-Йоркском университете (где один из институтов носил имя его отца).

В Нью-Йоркском университете он познакомился со стройной девушкой из светского общества по имени Жаклин Пью[1600]. Она тоже выросла в Манхэттене. Они поженились в 2002 году и обосновались в лофте в Челси, который оформлял архитектор Питер Марино. «Мортимер и его семья участвуют[1601] в деятельности нескольких городских организаций, – говорила, излишне скромничая, Жаклин репортеру журнала «Вог» в интервью об основанной ею некоммерческой организации «для молодых филантропов». – Но вести такую активную светскую жизнь, какую ведем мы, да еще и каждый день ходить на работу в офис, – это ужасно утомительно, – добавила она. – Мы загоняем себя до смерти».

Среди троих старших Саклеров Мортимер всегда выделялся страстью к путешествиям и склонностью покупать гламурную недвижимость. В первые два года брака Мортимеру-младшему и Жаклин нравилось проводить отпуск на семейной вилле на полуострове Кап д’Антиб, но потом они приобрели большой дом в Амагансетте[1602], в роскошном районе Хэмптонс. Прежде чем его превратили в особняк, он был загородным лаун-теннисным[1603] клубом. Они также расширили свой манхэттенский дом[1604], заплатив 15 миллионов за пятиэтажный особняк в стиле бозар[1605] на Семьдесят Пятой улице рядом с парком, недалеко от Саклеровского крыла в музее «Метрополитен».

Вилла на островах Теркс и Кайкос[1606] была наконец готова принять хозяев примерно к тому времени, когда Purdue окончательно согласовала с обвинением в Вирджинии признание вины. Даже если этот неприятный эпизод и причинил Мортимеру какое-либо беспокойство, то Аманьяра послужила превосходным бальзамом на душу. К этому времени у них с Жаклин было двое сыновей. После недолгого перелета из Нью-Йорка «Рейнджровер» с припасенными в салоне ароматизированными влажными полотенцами, чтобы можно было освежиться после полета, забирал семейство и доставлял на курорт, славившийся своими безмятежными видами, буйной растительностью и примыкавшим к нему обширным природным заповедником. Название «Аманьяра» должно создавать в сознании образ места покоя[1607] и нирваны, и архитектура курорта, состоявшего из вдохновленных азиатскими мотивами павильонов, напоминавших пагоды, была умиротворяющей. Здесь не бывало громкой музыки, шумных катеров с водными лыжами, круизных судов. Никаких одиозных и неприглядных туристов-бюджетников, оскверняющих своим видом более доступные по ценам Карибские острова. Вместо всего этого Аманьяра предоставляла гостям чистое одиночество и спокойствие. Вилла Саклеров на самом деле была скорее отдельным комплексом, состоявшим из ряда строений и индивидуального плавательного бассейна. Их оформление было скупым, но элегантным – с резным камнем ручной работы из Индонезии, шелком из Таиланда и обилием тика (в оформлении каждой виллы были использованы материалы, доставленные в Теркс и Кайкос из 39 разных стран[1608]). У Саклеров был собственный личный шеф-повар, готовый к работе 24 часа в сутки, и целый двор «дворецких» и прочих слуг, которые незаметно появлялись и исчезали, обслуживали и угождали, точно придворные в Версале. Соотношение обслуги к числу гостей в Аманьяре составляло примерно пять