Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №12 - Журнал «Домашняя лаборатория»

и замолчал. После некоторой паузы разговор плавно потек дальше. На следующем перекуре разговор зашел о, скажем, снежном человеке. Когда очередность дошла до нового сотрудника, он открыл рот, произнес: «у меня есть масса литературы по этому вопросу» и замолчал. Мы переглянулись. На следующем перекуре — да, вы угадали. Между прочим, в том колхозе я как-то сказал, что когда я гляжу на этого мальчика, я жалею, что я — не женщина. Мои коллеги посмотрели на меня обеспокоенно, и мне пришлось срочно пояснять, что я. это… теоретически… Всегда правильная осанка, прямой взгляд в глаза, крепкое мужское рукопожатие, внятный подбородок. Прекрасный образец человеческой породы. Вспоминая его участие в наших дискуссиях, я начинаю понимать, почему биологи не воспринимают нас как людей.

Два примечания. Подобное употребление выражения «внятный» я впервые услышал когда-то от моей подруги В.И. Она говорила — про себя — «внятная грудь». Второе — на бескрайние просторы смотрят не только поэты. А еще и влюбленные — когда она сообщает ему, что мы с тобой, кажется, недостаточно предохранялись.

Тот же товарищ И.К., который сообщал, кого мы опять приведем разделить с нами трапезу, был замешан в еще одной замечательной истории, тоже связанной с колхозом и с отказом от еды. Но важно другое — это была история о Настоящей Женщине. Как-то мы убирали картошку на комбайне, было дождливо и мерзко («все было пасмурно и серо, и лес стоял как неживой, и только гиря говномера качала молча головой» — А. Галич). И на очередном круге наш старшой (тот же научный сотрудник Л.М.) распорядился о костре и еде. Собрали еду, двое нырнули в кусты, а мы поехали убирать дальше. И когда мы сделали очередной круг, колбаса уже скворчала, и все кругом источало ароматы. Мы проглотили слюну, слезли и начали вкушать. А сотрудник, сообщавший нам, кого мы приведем, остался на комбайне и сидел там, как статуя «Научного Сотрудника на Уборке Картошки, неизв. маст, предпол. посл. четв. XX в.» И произошло чудо. Любой нормальный человек при виде этой сцены сказал бы «вот псих» и погрузил бы зубы в колбасу. Воспитанный человек не сказал бы, но подумал. Истинный аристократ духа, читатель и почитатель Рериха и Блаватской просто ничего не заметил бы, а погрузил зубы, куда сказано.

Но Настоящая Женщина, сотрудница ВЭИ Галя О. подошла к старшому Л.М. и шепотом спросила его: «Ивану отнести еду на комбайн, да?»

Пройдут годы. Люди забудут весь тот бред, который мы создали в своей жизни. Рухнут корпуса ВЭИ, изгладится из памяти людской даже мой бессмертный текст, но навсегда сохранится на скрижалях благодарного человечества эта история — история о Настоящей Женщине, накормившей Представителя Противоположного Пола. Думаю, что Сэй-Сенагон согласилась бы с тем, что это и есть высшая справедливость. «Ибо в каждом представителе есть природа Будды», — добавила бы она.

Теперь перед вами барак на 50 кроватей, в котором мы и живем. В пионерлагере «Чайка» это называлось — пионерские бараки; стоит десять радиаторов, на них вперемешку носки и грибы. Эти бараки при нас и снесли, и последующие годы мы жили в домиках вожатых, в комнатах на 3…5 человек. Начальство жило чуть комфортнее — по двое. Но это, как и все в нашей жизни, было фикцией, ибо бедное начальство по вечерам долго совещалось, как жить дальше и закусывало. А с утра — на работу. Так в жизни всегда: тяжела жизнь начальства. Про последствия начальственного совещания и закусывания я ниже расскажу. Но сначала — общая картина. Что в колхозе было обычно хорошо — это кормежка. Редко чтобы вкусно, но почти всегда — доброкачественно, и обычно — досыта. Однако я сам видел, как сотрудник Л.A. съедал по три вторых блюда, оправдываясь тем, что рыбу он очень любит. Странный вид любви — промолвила бы С. Поскольку мы занимались электровакуумными приборами, а протекание в них тока подчиняется закону Лэнгмюра, чаще называемому «законом трех вторых» (ток равен напряжению в степени 3/2) то возникла шутка насчет того, что и в еде Л.А. следует закону «трех вторых». Шутку шутили целых десять минут.

Из развлечений в пионерлагере были беседы с друзьями и сослуживцами. Вспоминаются — как пишут некоторые литераторы — две. Случай со шведскими школьницами. Главный герой этой истории — наш сотрудник Ч., член КПСС и убежденный строитель коммунизма, человек абсолютной личной честности, один воспитавший двух сыновей. Впрочем, он не нашел с ними общего языка — быть может, в силу остальных перечисленных качеств. (Впрочем, сотрудник Л.А., не член КПСС и не строитель, не нашел оного с двумя своими дочерьми, так что дело не в этом; правда, он их воспитывал не один.) В первый день по приезде сотрудник Ч. заявил, что желает обсуждать каждый вечер важные философские проблемы. Третий жилец нашей комнаты и участник беседы, услышав про это, сказал, что у него болит голова, и лег тут же спать, а я из любопытства согласился. Тем временем в комнату набилось человек десять наших сослуживцев, уже принявших перорально, закусивших и жаждавших зрелищ. Вопрос, который мой коллега поставил на обсуждение — но нет, друзья, сначала нужна преамбула. Перед отъездом, сообщил он, ему довелось прочитать, что когда шведским школьницам официально разрешили интимно общаться с мальчиками, успеваемость школьниц повысилась. И они сами объяснили это так: раньше у нас головы были заняты тем, где бы встретиться, а теперь — учебой. С другой стороны, интимная дружба в школе — считал мой коллега — это плохо. «Итак, ставлю на обсуждение вопрос, — заявил он — можно ли разрешить еблю шведским школьницам».

Народ — кто еще стоял — лег. Я и так лежал на кровати, а тут еще кто-то лег поперек меня и начал выть от смеха, колотясь головой о мой живот. А что бы ответила на этот вопрос Сэй-Сенагон?

Случай со школьницами произошел, когда мы жили в пионерском лагере «Космос», а не в «Чайке», как обычно. Это вообще был знаменитый выезд. В день приезда народ ужрался так, что статуе пионерки отломали руку, а лагерную шавку то ли хотели поймать, но не смогли, то ли хотели и поймали и привязали веревкой за хвост к лагерному колоколу. Некоторым было очень смешно. А один из сотрудников принял такую дозу, что лег спать непосредственно под кустом, на спину, высыпав из нагрудного кармана рубашки пропуск и какие-то бумажки, и художественно вокруг себя на траве разложив их… Ну и что? — спросила бы С. — благородный чиновник унизил