Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

что у Дамблдора есть надежный источник, с которым он сверяется, столкнувшись с противоречивыми сведениями. Он старше и опытнее своих современников. Думаю, ты уже преодолел расщепление личности, но я все равно должен удалить закладки. — Он усмехнулся и продолжил: — Если твой разум когда-нибудь начнет снова расщепляться, то последний, к кому ты обратишься за помощью, будет Дамблдор или кто-то другой, кто доверяет ему, да?

Я хихикнул.

— Вы хотите сказать, что он сам поощрил меня попросить помощи у Барти под личиной Моуди.

— Точно.

— Я рад, что не единственный, кто оплошал. — Я немного приободрился. — Удалите закладки. Нет смысла больше притворяться, что во мне осталась фальшивая личность.

— Хорошо. Ты готов?

Собрав все свое мужество, я кивнул, и смело встретил его взгляд. Еще одно ментальное вмешательство. Иглы чужой воли прошили мой разум, но все это сопровождалось успокаивающим ощущением, которое я не узнал.

— Отдохни несколько минут.

Я закрыл глаза и позволил себе провалиться в медитативный транс. Его ментальное прикосновение было мягче, чем я ожидал. Дамблдор по сравнению с ним ощущался как кувалда. Я задавался вопросом, в чем разница. Может Риддл был более опытным легилиментом или же Дамблдора не волновало мое психическое состояние, поэтому он действовал так небрежно?

Риддл схватил меня за плечи.

— Ты уверен, что хочешь вернуться к магглам? Как только ты покинешь Кингс-Кросс, я не смогу гарантировать, что вытащу тебя оттуда до начала следующего учебного года.

Мои руки задрожали. Дурсли вызывали у меня отвращение. Я ненавидел свою жизнь у них, и отчаянно хотел, чтобы она закончилась. Но это не стоило того.

— Да. Пожалуйста, не обращайтесь в «Приказ о предоставлении срочной Защиты» [24]. Я знаю, что они найдут, в чем уличить Дурслей. Но если это произойдет, каждая газета в магической Британии будет пестреть новостями о них. Вы не представляете, что они сделают со мной, если узнают, кто виноват в этом.

— Если ты беспокоишься о магглах, — он фыркнул, — я не стану обращаться в «Срочную защиту».

— Да не из-за них, а из-за моих одноклассников. Это станет еще одним поводом, чтобы проклинать меня в коридорах. А преподаватели не смогут или, скорее всего, не захотят остановить их. Они всегда так поступали. Десять недель с Дурслями стоят того, чтобы потом спокойно учиться целый год.

Он запрокинул голову и уставился на облака.

— Я не согласен с этим, но не стану заставлять тебя. — Риддл прикоснулся своей волшебной палочкой к моему виску и закрыл глаза. — И боюсь, что это единственная защита, которую я могу тебе дать.

Я почувствовал будто холодная жидкость вливается мне в голову, но не ощутил никаких изменений в своих воспоминаниях. Я озадаченно хлопал глазами под насмешливым взглядом.

— Ты заметишь разницу, когда Дамблдор полезет читать твои воспоминания. Исправленный вариант нашей "встречи" — вот все, что он увидит. Он не продвинется дальше этих воспоминаний. Фальшивка должна стереться через несколько дней, как закончится семестр. Используй это с умом.

— Спасибо.

— Не за что. Продолжай практиковаться в медитации, но пусть все уляжется прежде, чем ты возобновишь уроки по Окклюменции.

— Да, сэр. — Я колебался, пожевав нижнюю губу. — Как я должен называть вас?

— Томас. Уичвуд, если ситуация носит формальный характер. — Он помог мне подняться. — Гринготтс вчера огласил завещание твоей матери. — Это известие меня поразило. — При небольшой толике удачи, турнир займет внимание Дамблдора еще на некоторое время, и он будет слишком занят, чтобы заметить огласку. Попроси Барти, чтобы он выдал тебе два аварийных портала. Один в Св. Мунго. Другой — в Министерство. Я сделаю все, что смогу, чтобы получить там Открытое слушание[25], прежде чем начнется следующий год, но Дамблдор может отсрочить дату слушания. Если что-нибудь случится, используй портключ и скажи им, чтобы вызвали по каминной сети твоего paterfamilias Томаса Риддла-Уичвуда в главный Зал. Мой дом находится под одной из вариаций чар Фиделиуса. Им не останется ничего другого, как вызвать меня туда. Убедись, что ты сообщил им, что я твой paterfamilias. Это связано с козырем о наличии опекуна.

— Я не понимаю…

— Иди! — сказал он, успокаивающе похлопав меня по плечу.

Я схватил портключ-Кубок. Мир закружился перед глазами. Потом я приземлился перед встревоженным Моуди-самозванцем и профессором Дамблдором.

Моуди поднял меня на ноги. Затем Дамблдор сделал кое-что доселе невиданное: без предупреждения он схватил меня за подбородок и, заставив встретиться с его ледяным взглядом, ворвался в мой разум. Никаких предупреждений или вербального заклинания. Просто ментальный таран, который сбил меня с ног.

Я смотрел с нескрываемым ужасом, как был привязан к надгробию, и там был вырезанный момент, где я почесал руку, когда боролся с акромантулом. Червехвост отрубил себе руку, проговорил заклинание, и Волдеморт, — змееподобный человек, в которого он превратился перед тем, как Червехвост увидел его, — вышел из котла. Мы обменялись колкостями. Он хотел вызывать своих Упивающихся, чтобы засвидетельствовать мою смерть, но передумал.

— Отпечаток моей ноги на твоем трупе будет лучшим доказательством, — сказал он и скастовал первое проклятие.

Наверное это было „Сruciatus”, — подумал я.

Затем полетели еще проклятия, но ни одно из них не попало в цель. Затем Аvada Кedavra и Еxpelliarmus (почему я использую заклинания второго курса, когда имею в своем арсенале более сильные, я не знаю) столкнулись. Наши заклинания соединились вместе, пытаясь перебороть, друг друга. Затем над точкой соединения стали появляться призрачные образы умерших родных и друзей. Последним исчезли «мои родители» и я побежал за Кубком…

С торжествующим блеском в глазах Дамблдор повернулся к Фарджу и объявил о возвращении Волдеморта. Я молчал. Фардж по-прежнему заламывал руки и бормотал глупости, а Дамблдор отвернулся от меня к Моуди, который, не спуская с меня натуральный глаз, пытался потребовать ответа от Дамблдора, вперив в него фальшивый. То есть, вел себя точно так же, как это сделал бы настоящий Моуди.

Действие противоядия подходило к концу. Онемение начало распространяться по спине. Я покачнулся на ногах.

— Поттер! — Моуди подхватил меня под руки.

— Мне срочно нужно к мадам Помфри, — прошептал я.

Глава 17а

Помфри лечила меня целых два дня. Она прогоняла доброжелателей, орала на посетителей, чтобы они пошли все к Мордреду, в общем, защищала меня, как только могла. Барти остался у моей постели лишь на одну ночь, а затем и он ушел по своим делам, и я не виню его за это. Барти настроил часы так, чтобы они будили его через час, и он смог вовремя принять оборотное. Он больше всех нуждался