Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

— Клянусь.

— Клянешься ли ты, что накажешь или убьешь любого, кто попытается причинить ему вред?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты, что будешь защищать Харальдра Иакомуса Эванса-Поттера как его Рaterfamilias, пока он не достигнет 30 лет?

— Клянусь.

Огненные ленты, что связывали наши руки, сменили цвет на убийственно-зеленый. Я дернул было руку назад, но он держал меня крепко, пока пламя не исчезло.

— Семейные дела. Я объясню позже. — Затем он протянул руку, и я вынужден был пожать ее во второй раз. Червехвост все еще стоял на коленях рядом с нами, держа палочку, направленную на наши руки. Пот капал с его лба.

— Харальдр Иакомус Эванс-Поттер, клянешься ли ты, что намеренно не убьешь и не покалечишь ни умственно, ни физически Томаса Марволо Риддла-Певерелла, графа Уичвуда, также известного, как Темный Лорд Волдеморт?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты, что не направишь оружие против него?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты, что не будешь сообщать подробную информацию о семейной магии или делиться своими секретами ни с кем без его позволения?

— Клянусь.

Серебряный росчерк промелькнул в пламени, окружавшем наши руки. Его хватка усилилась. Я, слишком очарованный пламенем и ощущением эйфории, не вырвал свою руку. Клятва ощущалась как теплое одеяло и не душила меня. Когда Гермиона клялась не выдавать мою тайну, то сказала, что почувствовала резкую нехватку воздуха. Барти позже объяснял, что чувства субъективны и зависят от нашего желания принести клятву. Если ты склонен нарушить обет, то почувствуешь себя неуютно. Мне было интересно, что чувствовал человек, сидящий рядом со мной. Чувство удушья или просто тепло?

— Червехвост, заканчивай подготовку зелья. Гарри, насколько хорошо ты знаешь парсельруны?

— Я только что закончил «Язык нагов» и теперь перевожу «Божественное Исцеление», но доктор Лидс забраковал большую часть моей работы, после того, как ознакомился с ней.

Он протянул мне лист пергамента.

— Как много ты можешь прочесть?

Изучая трикветру с парсельрунах, я поджимал губы. Парсельруны предвосхищают современную цивилизацию, и ученые разделились во мнениях, откуда они произошли. Смешивать их с символикой древней Скандинавии казалось странным выбором, но это подходило нашему наследию. Я узнал внешние руны. Они ссылались на материнскую кровь и родственные связи, но центральные руны озадачили меня.

— Я понимаю вот эти, — сказал я, проведя по ним рукой.

— Символ завершения. Нарисуй их на земле палочкой. Я возьму на себя центр.

В то время как Червехвост закидывал ингредиенты в огромный котел, Риддл и я вырезали руны на земле. Затем, Риддл осмотрел мою работу. Он сделал несколько поправок и подозвал меня.

— Ты уверен, Гарри?

— Да, сэр.

— Червехвост, пошел вон!

Червехвост взвизгнул от неожиданности и отполз подальше. Риддл снял свою маленькую мантию, носочки и обувь. Потом махнул рукой и его ноги зависли в нескольких сантиметрах над землей. Затем он беспалочковой магией избавился от своей одежды. Так как Червехвост был на приличном расстоянии от него, Риддл протянул руки ко мне.

Я скривился. Неужели он всерьез полагает, что я отнесу его? Он нахмурился. По-видимому, да. Вздохнув, я подхватил его на руки, стараясь держать подальше от себя. Что теперь?

— На будущее запомни, Гарри, ребенка так не держат.

Я бросил на него свирепый взгляд. Он издевается надо мной?

— Заклинание на оборотной стороне пергамента. Добавь семь капель крови в котел. Опусти меня в зелье и произнеси заклинание на парсельтанге.

Я покрылся потом от напряжения. Как я должен держать его, пока добавляю свою кровь в зелье? Я наклонился, чтобы поставить его на землю.

— Нет. Грязь может испортить зелье.

Черт. Чувствуя себя донельзя глупо, я пытался пристроить его на своем бедре, не касаясь его тела щекой.

— Ты что, никогда не держал ребенка до сих пор, Поттер? — процедил он.

— Нет.

— Советую поскорее научиться. — Он обернул свои ножки вокруг моей талии, цепляясь за меня, как клещ. Я, нехотя, обнял его, придерживая как мог, пока колол себе палец и добавлял кровь в котел. Светло-зеленое зелье зашипело и превратилось в ослепительно белое. Затем я бесцеремонно сбросил его туда.

Потом перевернул пергамент и прочитал:

— «Кровь семьи, добровольно отданная мной, возроди моего кузена».

Простое заклинание оказало мгновенный и неожиданный результат. Котел зашипел. Жидкость вскипела и нормальная человеческая голова, но безволосая, как у новорожденного младенца, поднялась из жидкости. Темные глаза Волдеморта встретились с моими.

— Палочка, — прошипел он.

Я пошарил глазами вокруг в поисках запасной палочки. Ничего.

— Возьми у Червехвоста. Мне нужна твоя.

Я колебался. Отдать ему свою палочку не было частью сделки, но я не стал качать права. Молча протянул ему свою палочку. Он взял ее, покатал между пальцами и преобразился.

Его нос запал и втянулся обратно в лицо, переносица исчезла, а ноздри превратились в щели. Голубой цвет покидал его глаза, пока радужка не стала полностью красной. Зрачки сузились и превратились в вертикальные кошачьи прорези. Его губы исчезли, делая его рот похожим на черный провал, наполненной острыми белыми зубами. Но к тому времени, когда он вышел из котла, превратился из демонического существа, достойного голливудских фильмов ужасов, в обычного лысого мужчину.

— Червехвост, мантию!

Червехвост метнулся к нам и опустился на колени, протянув ему аккуратно сложенную черную мантию и белую костяную палочку. Волдеморт быстро оделся.

Риддл покатал палочки между пальцев и выпустил несколько заклинаний с каждой.

— Интересно, — сказал он, возвращая мою палочку. — Лишь незначительное сопротивление.

— Червехвост, приберись здесь и возвращайся обратно домой.

— Да, мой Лорд.

Глава 16б

Червехвост «прибирался» как неопытный домашний эльф, постоянно роняя все по пути и подбирая заново. После того, как он, наконец, удалился, Риддл вновь преобразился, вернув себе человеческий облик и потеряв два дюйма в росте. Он по-прежнему возвышался надо мной, но у него больше не было телосложения анорексичного баскетболиста. Мантия всколыхнулась, автоматически подгоняясь по размеру. Он скастовал Тempus. 8:00 часа вечера. Прошел час с тех пор, как я вошел в лабиринт.

Я склонил голову, перебирая в уме различные заклинания, которые изменяют внешний вид.

— Барти, наверно.

— Сэр?

— Твое любопытство практически заразно, но ты не задаешь вопросов.

Я пожал плечами.

— Я привык сам искать ответы на свои вопросы.

Дурслям нравилось, когда вопросы задавал Дадли, но не я. Когда я был ребенком, за каждый вопрос меня отправляли обратно в чулан. Потом я пошел в школу, и мой учитель познакомил нас с библиотекой. На первых порах я любил библиотеку,