Война и право после 1945 г. - Джеффри Бест

далее (не вполне принимая логику израильской позиции): «Израильтяне считают, что соглашения такого рода вполне сравнимы с соглашениями, которые правительства заключают с преступниками, удерживающими заложников». Этим, возможно, объясняется проявленная в том эпизоде нечестность, узнать о которой можно лишь из Доклада МККК: в конечном итоге Израиль отказался освободить более 200 пленных из числа обещанных, а впоследствии не дал разрешение на их посещение представителями МККК. См. ICRC’s AnnualReport for 1983, pp. 62–63.

513

В газете Independent, 7 Oct. 1991, Роберт Фиск [Robert Fisk] сообщает о том, что лидер «Хезболлы» шейх Аббас Муссави хладнокровно характеризует нынешнюю практику захвата заложников в Ливане как «своего рода рутину». Фиск относит начало текущей фазы этого явления ко времени развязывания гражданской войны в 1975 г.

514

См. Forsythe, Humanitarian Politics, 88–97; последующие страницы посвящены похищениям людей как таковым и предоставляют наилучшую существующую «томограмму» этих «опухолей» на теле МГП.

515

В ICRC’s Commentary, p. 874, отмечается, что «за последние годы термин „заложники“ приобрел иной смысл», но по понятным причинам не упоминается в приведенном выше значении, связанном с ядерной войной.

516

Информация для этого краткого обзора почерпнута из широкого спектра различных источников: документов Красного Креста (пресс-релизы МККК, его ежемесячные бюллетени и годовые доклады), докладов ООН, статей, опубликованных в газетах и периодических изданиях, а также из периодических посещений, встреч и конференций по МГП на протяжении 10 лет.

517

Цифра взята из написанного Форсайтом образцового обзора, посвященного этому трудному периоду истории Красного Креста; Humanitarian Politics, 152–167.

518

МККК с самого начала с недоверием относился к упомянутой ст. 5 Конвенции о защите гражданского населения во время войны, о чем речь шла выше в части II. Pictet’s Commentary (1958, p. 52–58) определяет ее как «важную и прискорбную уступку государственной целесообразности». Он делает следующий вывод, свидетельствующий о его способности к предвидению: «Чего следует опасаться больше всего, так это того, что широкое применение данной статьи может со временем привести к появлению категории интернированных гражданских лиц, которые не пользуются нормальным обращением, которого требует Конвенция, но которые содержатся в условиях, которые почти невозможно контролировать». См. выше, с. 201.

519

Ясное изложение этой доктрины можно найти на с. 169–173 работы Анри Мейровица: Henry Meyrowitz, “Le droit de la guerre dans le conflit Vietnamien” in Annuaire français du droit international (1967), 153–201.

520

См. краткий обзор этих странностей в: Forsythe, Humanitarian Politics, 155–157. Вопрос заключался не в том, как понимать текст ст. 85, а как понимать смысл тех оговорок, которыми страны советского блока и их сторонники ее сопроводили. Введение к этому вопросу можно найти в: Pictet’s Commentary (1960), iii, 413–416, 423–425.

521

Сокр. от infra dignitatem – ниже достоинства (лат.). – Ред.

522

Заключительное предложение звучит следующим образом: «Применение предшествующих положений не будет затрагивать юридического статуса находящихся в конфликте сторон».

523

Подобная формулировка повторялась по крайней мере до 1988 г.

524

См.: Goldman, “International Humanitarian Law”, 544–545 and 549–550.

525

Однако Михаель Боте [Michael Bothe] проницательно отмечает и недостаток: поскольку ДПII распространяется только на «отношения между правительством и диссидентами», то в случае с Сальвадором он не может применяться к отношениям между последними и «неправительственными вооруженными группировками правого толка». См. его работу “Article 3 and Protocol II: Case Studies of Nigeria and El Salvador” in American University Law Review, 31 (1982), 899–909 at 906.

526

Спорным является также вопрос о том, когда и как были зафиксированы гуманитарные обязательства сальвадорских повстанцев. Голдман, заявляя, что «ФНОФМ обязался соблюдать МГП» (“International Humanitarian Law”, 550 n. 37), ссылается на ICRC’s Annual Report for 1983, 29, но МККК не заявляет там ничего подобного. Исследование организации Americas Watch [ныне Human Rights Watch/Americas. – Ред.] “Violation of Fair Trial Guarantees by the FMLN’s Ad Hoc Courts” (May 1990) 9, n. 12, ссылается на Голдмана, но приведенное в начале текста утверждение, что «сальвадорские повстанцы имеют непосредственные обязательства» в соответствии со ст. 3 и ДПII, основывается не только на предположительно сделанном ими заявлении, но и, следуя юридической ортодоксии, на «явно выраженном признании» МККК и предполагаемом признании правительством Сальвадора «или, по крайней мере, важными подразделениями» этого правительства. Самое раннее явное признание со стороны ФНОФМ, приведенное в этом докладе на с. 9, датируется октябрем 1988 г.

527

И это только начало бесконечной череды вопросов о применении норм МГП и права в сфере защиты прав человека, на которых оттачивают свое искусство эксперты-правоведы. Аспект прав человека тщательно рассматривается в недавних статьях одного из самых авторитетных специалистов по данному вопросу: Theodor Meron, “On a Hierarchy of International Human Rights” in AmJIL 80 (1986), 1—23; “The Geneva Conventions as Customary Law” in ibid. (1987), 348–370.

528

Конечно, во время Второй мировой войны существовала определенная трудность, ставшая достаточно острой к концу войны, с нахождением нейтральных государств, которые были бы и готовы, и способны к тому, чтобы стать ДП. На с. 95 Pictet’s Commentary в прим. 2 говорится: «В течение какого-то времени одна только Швейцария выступала в качестве ДП для не менее чем 35 воюющих стран». Также представляет интерес упоминание на с. 95–96 о том, что ДП все чаще «обнаруживали, что они несут обязательства по представлению интересов двух противоборствующих сторон одновременно. Это придавало им дополнительный авторитет и со временем привело к изменению их роли; ДП, оказавшаяся в такой ситуации, становилась «не столько специальным представителем каждой из воюющих сторон, сколько общим агентом обеих или своего рода арбитром. Это давало ей возможность непосредственно задействовать мощнейший инструмент – принцип взаимности».

529

NB. Строго говоря, это общие статьи 9/9/9/10 и 10/10/10/11. «Гуманитарные функции» упоминаются потому, что ни одна из ВДС, как правило, не захочет, чтобы заменяющий ДП субъект взял на себя потенциальные дипломатические и политические функции ДП, которые в любом случае являются той сферой деятельности, в которую МККК не хотел бы