Размышления о гуманной педагогике - Шалва Александрович Амонашвили

нужными словами. Можно зародить в детях сомнение, насколько названия рассказов соответствуют содержанию.

Блок альтернативных текстов. Такие блоки предлагаются детям на последних стадиях букварного периода. Им дается возможность выбирать рассказ для чтения: прочесть или один, или другой, а то и третий.

Обычно дети сперва просматривают рисунки и тексты: многие из них читают оба рассказа, но перечитывают тот, который понравился. Текст они обычно выбирают и по рисункам тоже.

Хлеб

Тетя Даша в школе уборщицей работает.

Она добрая, любит детей, ко всем относится ласково.

Но сегодня она очень рассердилась на Володю.

— Как ты посмел хлеб выбросить?! Это же хле-еб! — возмущалась она.

— Что тут такого?! Подумаешь, хлеб! — удивился Володя. Что бы ты сказал Володе?

Умники

— Я добрее тебя! — говорит Юра Сереже.

— Как бы не так! — сердится Сережа. — Я во сто раз добрее тебя!

— Я добрее тебя и Георгия в тысячу раз! — твердит Юра.

— Я добрее и тебя, и Георгия, и всех детей в миллион раз! — горячится Юра.

— Смешные вы, — говорит им Георгий, — сделали бы что-нибудь доброе, там видно будет.

— А что именно?

Что бы ты посоветовал ребятам?

Друзья

Вася, Андрей и Света бегут в школу, боятся, не опоздать бы. Вдруг Света споткнулась о камень, упала и ободрала себе колено, от боли глаза наполнились слезами.

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

— У Светланы настоящие друзья! — сказала учительница.

После чтения выбранного текста и решения заложенных в нем задач разговор в классе получается более оживленным. Каждый говорит о «своем» рассказе. Одни говорят о том, что они сказали бы Володе, другие — что они посоветовали бы ребятам, третьи объясняют, как заполнили рассказ. Они говорят об этом учителю и друг другу, и всем интересно и слушать, и говорить.

Блок текстов для инсценировки. Детей очень радуют странички с такими текстами. Им для выбора предлагаются две, три, четыре «пьесы». Каждый выбирает себе «пьесу» и партнера для ее инсценировки.

В течение отведенного времени (10–15 минут) они разучивают текст, воображают себе ситуацию действия и представляют товарищам свою «постановку» той или иной «пьесы». Возникает своего рода конкурс представлений.

Вот два образца таких «пьес».

Что говорят птички

Манана: Гия, зачем тебе рогатка?

Гия: Птичку с дерева сбросить, вот зачем!

Манана: А это клетка зачем?

Гия: Птичек сажать, вот зачем!

Манана: Куда ты все наверх смотришь?

Гия: На дереве гнездо, хочу птенцов забрать!

Манана: А ты знаешь, что о тебе говорят вон те птички?

Гия: Что они могут сказать?

Манана: Они говорят. . . . .

Гия:. . . . .

«Мое»

Заза: Чей это автомобиль?

Ачико: Мой, не трогай!

Заза: А эта лошадка?

Ачико: Моя, не трогай!

Заза: Тогда с корабликом буду играть!

Ачико: Мой, не трогай!

Заза: Дай поиграть, нельзя?

Ачико: Нельзя!.. Не дам!.. Все мое!..

Заза: Тебя «Мое» надо звать, а не Ачико!..

Ачико:. . . . .

Текст инсценировок сопровождается рисунками, отражающими характерные детали действия, образы героев. Дети постепенно учатся, как изобразить «героя», как сделать «пьесу» зрелищной, как выразить эмоции и т. д. и т. п. Эти первые инсценировки доставляют им радость творчества, радость выступления на «сцене». Многие быстро додумываются, что нужна какая-то атрибутика костюма, какие-то условности. Отношение «зрителя» к игре «актеров», зрительские оценки поощряют постановщиков совершенствоваться. При инсценировке допускаются импровизации, дополнения и переделки текста, поощряется сообразительность, особенно тогда, когда забываешь слова. Можно заглядывать в книгу, если хочешь, можно взять «суфлера». Но желательнее — знать текст и импровизировать. Это больше ценится «зрителями». Урок с инсценировками находит продолжение и на переменах. Самые хорошие «постановки» рекомендуются «зрителями» для показа на «гастролях», то есть в других начальных классах, которые живут по соседству или на других этажах. Сами тоже приглашают к себе исполнителей из других классов. Такая кипучая жизнь возникает у детей уже в первые месяцы пребывания в школе, еще в период изучения грамоты. В третьем-четвертом классах эти «театральные» начинания перерастают в увлекательную, содержательную, многостороннюю деятельность детей. В классе создается свой театр, дети сочиняют пьесы, музыку, шьют костюмы, готовят декорации. Учитель является самым нужным участником этого увлечения детей, привлекаются родители.

Эти малюсенькие альтернативные «пьесы», которые предлагаются детям в букварном периоде, не есть так называемое ролевое чтение какого-нибудь рассказа из учебника, когда учитель кому-то велит читать «авторский текст», а двум-трем другим — читать текст героев рассказа, остальным же вменяется следить по книге за чтением товарищей, и все это делается не столько ради развития свободной творческой деятельности детей, сколько ради опять-таки подконтрольного ведения процесса выработки навыка чтения.

У меня осталось еще две группы текстов. Они не составляют отдельные блоки, а могут входить в тот или другой блок как дополнительный, а не основной материал. Тексты эти составляют две крайности. В одной крайности находятся тексты, я бы сказал, легкие. Они для всех, но и для тех детей, которым нужна помощь, нужно поощрение. «Тексты с рисунками» — так я их называю. Привожу несколько образцов таких текстов (содержание первого текста я взял из учебника Якова Гогебашвили).

— Пап, купи мне

!

— Зачем тебе

?

— Хочу читать

, как ты!

— Хорошо!

И купил отец сыну букварь.

— Что это такое

?

— Это

!

—

!?

— Да!

— Она кусается?

— Нет! Вот потрогай!

— Боюсь!

Вот

Нины и Миши.

Это —

, а это — !

У тутового дерева —

.

— Чей это

?

— Как чей?

и !

—

подарили!

Тексты, входящие в группу второй крайности, — это маленькие рассказы, стихи, они подобраны по принципу полного алфавита. То есть в них нет кружочков, «приглашенных» букв. Они