Провославие в Пруссии. Век ХVIII - Георгий Олегович Бирюков

о его жалобе в Синод по причине отрешения от службы в Кёнигсбергской церкви. Видимо, архимандрит Тихон по какой-то причине добивался его замены. 17 марта архимандрит Тихон рапортовал синоду о получении им синодального указа от 28 февраля 1762 года о поручении Московской синодальной конторе выбрать иеромонаха на смену находящегося в Кёнигсберге иеромонаха Гавриила[179]. Было ли это дело доведено до конца, не ясно.

16 июня 1762 года архимандрит Тихон рапортовал Синоду о получении им за январскую треть 1762 года жалования и денег на церковные потребы, которые и были розданы им Кёнигсбергским, Мемельским и Пилавским священно и церковнослужителям[180]. Как видим, жалование платилось, но задержки его были хроническими. У Синода не было своих возможностей пересылать что-либо в Пруссию, поэтому всё доставлялось с оказией.

Любопытно, что и сам архимандрит Тихон, продолжая трудиться в Кёнигсберге, с некоторого времени ожидал прибытия замены. Следствие по делу архимандрита Ефрема закончилось. з февраля 1762 года Святейший Синод смог доложить императору Петру III: Во исполнение именного Вашего императорского величества высочайшего в Синоде минувшего генваря 30-го дня записанного указа (коим велено бывшаго в Кёнигсберге архимандрита Ефрема по прежде объявленному Синоду в доношении Тайной канцелярии именному Вашего императорского величества указу в Санкт-Петербург из Москвы не высылать, а по касающемуся до него делу учинено бы немедленно рассмотрение представить Вашему императорскому величеству докладом) Синод то дело следствием произведенное чрез нарочно отправленного отсюда в Кёнигсберг Ростовской епархии Спасоярославского монастыря архимандрита Тихона (который напред сего имелся в Кадетском Сухопутном Шляхетском корпусе иеромонахом) рассматривал. А понеже по доволном Синодом рассмотрении хотя тот архимандрит Ефрем в ево Кёнигсберге бытность по ближайшему в отведенном для него и протчих священно и церковнослужителей тамо доме в противность Перваго Вселенскаго собора 3 правила женки вдовы Прасковьи Михайловой во услужении держанию и по всегдашнему с нею обращению в соблазнительных и зазорных поступках формално и точию в грехопадении с тою женкою ни от кого не доказан и не обличен, и по следствии того не является, а состоит в том под сумнением. Того ради Синод всеподданнейше Вашему императорскому величеству представляет, что по мнению Синода в силу напечатанного в Кормчьей книге на листе 583 Никиты Митрополита Ираклийского ответа, и военных процессов глава 5, 10 пункта следует ему архимандриту оное отдать на его совесть. А когда он по духовному обыкновению учинит, то и бысть ему по чину своему при надлежащем священнослужении Суждальской епархии в Спасо-Евфимиеве монастыре архимандритом же, а находящегося ныне в том Спасо-Евфимиевом монастыре архимандрита Феодосия отправить вместо ово Ефрема в Кёнигсберг.

А означенного архимандрита Тихона из Кёнигсберга, яко на время туда посланного, возвратить в предреченной его Спас Ярославский монастырь. Более же оное все Синод всенижайшее предает во всевысочайшее Вашего императорского величества указа…[181]

Доклад остался без письменной резолюции. Однако 26 февраля был подписан синодальный указ о возвращении архимандрита Тихона в Спасоярославский монастырь. 7 марта этот указ был получен в Кёнигсберге. 28 марта 1762 года архимандрит Тихон отрапортовал Синоду о получении указа[182]. Несмотря на этот указ, он продолжал трудиться в Кёнигсберге, ожидая прибытия на смену архимандрита Феодосия.

А тот всё не прибывал… Впрочем, необходимость отправки архимандрита Феодосия в Пруссию исчезла. После кончины императрицы Елизаветы Петровны военные действия между Россией и Пруссией быстро прекратились. 5 мая был подписан мирный договор, по которому Фридриху II возвращались все земли, занятые русскими войсками. 8 июля очередным губернатором Пруссии Федором Матвеевичем Воейковым население провинции было освобождено от присяги на верность России. Начался вывод русских войск из Пруссии. Были вывезены и церкви из Кёнигсберга, Мемеля и Пиллау. 7 августа 1762 года генерал-майор синодальный обер-прокурор и кавалер князь Козловский сообщил в канцелярии Святейшего правительствующего Синода о том, что

«… в бытность его в коллегии иностранных дел от его сиятельства господина канцлера, сенатора, действительного тайного советника и кавалера графа Михаила Ларионовича Воронцова и других присутствующих объявлено ему, дабы Святейший Синод благоволил находящихся в Кёнигсберге и Мемеле архимандрита и прочих священно и церковно-служителей, также отправленные туда с ними церкви с ризницею и утварью возвратить сюда в Россию, ибо за возвращением по Высочайшему Ея Императорского Величества соизволению тамошних прусских и померанских земель его величеству королю прусскому, более им там быть не для чего…»[183]

Средства на проезд до Санкт-Петербурга и «заслуженное жалование» должен был выделить генерал-фельдмаршал и кавалер граф Петр Семенович Салтыков за счёт Коллегии Экономии. По указу Ея Императорского Величества Синод направил свой указ генерал-фельдмаршалу и кавалеру графу Салтыкову, в котором было написано, дабы он приказал упомянутые церкви с находящимися при них ризницей и утварью и при них архимандрита Тихона с прочими священнослужителями отправить из Пруссии в Санкт-Петербург водою на казённых судах или сухим путём. Генерал-фельдмаршал и граф Салтыков должен был сам решить, как «способнее и безубыточнее» это можно будет сделать. Присланных же из Смоленска иеродиакона и диакона следовало было отправить прямо к епархиальному архиерею «тем же трактом, коим они туда прибыли». По прибытии в Санкт-Петербург «архимандриту со товарищи» надо было сдать церкви с ризницей и утварью по реестрам на надёжное хранение в Синодальную Контору. После этого «архимандрит со товарищи» должен был ехать в Москву, где тогда находился Святейший Синод, для дальнейшего определения на места служения[184].

Имущество прусских церквей вывозилось на морских судах в Санкт-Петербург. Указом Святейшего Правительствующего Синода синодальному архивариусу Якову Звереву от 4 октября 1762 года предписывалось:

«…Привезённые морем на галиотах сюда в Санкт-Петербург из Кёнигсберга, Пилавы и Мемеля бывшия тамо отправленныя отсюда церкви с принадлежностьми в ящиках за печатями выгруженные из тех галиотов и установленные в Синодалных апартаментах распечатав, при ком надлежит и осмотря по реэстрам принять тебе архивариусу Якову Звереву все налицо в Синодальный архив и убрав в удобные покои содержать за синодальною печатью и в крепком хранении, и по приёме тех церквей по реэстрам, по коим все ль явится в наличности, или же чего не явится с показанием не явившихся вещей, подать в Синодальную кантору репорт…»[185]

Через месяц, 4 ноября 1762 года, последовал очередной Указ Синода синодальному архивариусу Якову Звереву аналогичного содержания о принятии

«имевшихся в Кёнигсберге, Пилаве и в Мемеле, объявленные здесь прибывшими архимандритом Тихоном и священнослужителями три церкви с иконостасами, с утварью и ризницею и с протчею к ним принадлежностю по описным реэстрам, осмотря, принять в синодальный архив тебе архивариусу Звереву, а особливо священнослужащия сосуды и освященныя антиминсы с прибором чрез находящегося при синодальной Харитониевской церкви священника иметь в надежном хранении, запечатав со