Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история - Игорь Александрович Бессонов

Ознакомительный фрагмент

этого произведения была частью ежегодного празднования Акиту, вавилонского Нового года. Празднование Акиту продолжалось в Вавилоне в течение всего периода правления Селевкидов, сохранившись вплоть до римского времени[180]. Автор арамейской части книги Даниила мог использовать известный ему текст в своем произведении или действительно увидеть пророческий сон, навеянный, в том числе, известным ему текстом «Энума Элиш».

Разумеется, вавилонские материалы не дают нам идеальной аналогии книге Даниила по всем пунктам. Если картина четырех ветров и выходящих из моря четырех зверей имеет очень близкие параллели в «Энума Элиш», то некоторые детали изображения основных действующих лиц видения действительно демонстрируют некоторую близость к угаритским материалам. Это в первую очередь относится к наименованию Эля ab šnm «отец лет», а Баала «ездящий на облаках», что может быть сопоставлено с наименованием Бога «Ветхим днями» и описанием шествия Сына Человеческого «с облаками небесными»[181]. Эти аналогии, безусловно, представляются интересными, однако угаритский миф, в отличие от вавилонского, не имеет последовательных соответствий с образами и повествованием видения Даниила[182].

После установления текста, который, по нашему мнению, является наиболее вероятным литературным источником книги Даниила, мы можем перейти к последовательному анализу образности 7 главы. Первым образом видения являются четыре ветра, волнующиеся на великом море, из которого затем выходят четыре чудовищных животных, которые, как мы узнаем в дальнейшем, символизируют четыре мировые империи. Море в мифологии семитских народов традиционно было символом хаоса, силой, противостоящей рационально упорядоченному миропорядку и порождающей хтонических чудовищ. Подобное восприятие моря было свойственно и древнееврейской традиции[183]. Так, Дж. Коллинз отмечает: «Сказать, что звери выходят из моря, не значит просто сказать, что цари восстанут на земле, несмотря на толкование в Дан 7, 17. Эта образность предполагает, что эти цари имеют метафизический статус. Они являются воплощениями первичного хаоса, символизируемого морем в еврейской и ханаанской традициях»[184]. Таким образом, мировые империи предстают в качестве порождения хаоса, подобно чудовищам и титанам древнегреческой мифологии. Четыре империи символизируются четырьмя страшными животными, имеющими гротескный и гибридный облик. Очевидно, что эти животные восходят к вавилонскому мифу о чудовищной армии, созданной Тиамат и возглавляемой Кингу. Однако вместо одиннадцати фигурировавших в вавилонском мифе чудовищ автор книги Даниила говорит о четырех животных. Число четыре имеет важное значение в древнееврейской традиции как обозначение четырех направлений света. Возможно, что первоначальным библейским источником образа четырех животных послужила ассоциация, происходящая из книги Захарии – четырех рогов, «которые разбросали Иуду, Израиля и Иерусалим» (Зах 1, 18–19), которых автор книги Даниила сопоставил с четырьмя мировыми империями, известными ему из современной историографии. Первоначальным импульсом, побудившим его связать образ из книги Захарии с дальнейшим повествованием, могло стать изображение четырех ветров, которым открывается видение. Определение выходящих из моря чудовищ как животных было необходимо автору для того, чтобы построить антитезу между животными и человеком, которая является основной его повествования. Ряд комментаторов полагает, что на изображение животных книги Даниила также повлиял следующий пассаж из пророка Осии: «И Я буду для них как лев, как скимен буду подстерегать при дороге. Буду нападать на них, как лишенная детей медведица, и раздирать вместилище сердца их, и поедать их там, как львица; полевые звери будут терзать их» (Ос 13, 7–8)[185]. Таким образом, в книге Даниила, в отличие от вавилонского мифа, мировые империи не являются полностью автономной от Бога силой; они всего лишь Его инструмент, служащий для наказания народа Израиля.

Идентификация четырех мировых империй не представляет особой сложности – здесь мы видим указание на те же государства, что и в сне Навуходоносора. Первым из них является Вавилон, заменивший традиционную для античной историографии Ассирию.

Его символизирует лев с орлиными крыльями. Это фигура отчасти напоминает шеду, гибридное существо с орлиными крыльями, телом льва или быка и человеческой головой, характерное для ассирийского искусства[186]. Возможно, что конечная трансформация льва с орлиными крыльями в человека может также быть связана с гибридной, человеческо-животной формой этого персонажа ассирийской мифологии. Соединение льва и орла, двух царственных животных, может быть связано как с относительно положительной оценкой Навуходоносора в книге Даниила, так и с многочисленными библейскими сравнениями этого царя и его войска со львами и орлами (Иез 17, 3, Иер 4, 17, Иер 49 19)[187]. Описание его трансформации, безусловно, является обращением к истории гордыни, безумия и покаяния Навуходоносора, описанной в Дан 4. Медведь и леопард, по общему мнению современных комментаторов, обозначают Мидийское и Персидское царства. Четыре головы леопарда возможно указывают на четырех персидских царей, известных библейской традиции и книге Даниила.

Четвертый зверь не сопоставлен пророком с каким-либо реальным животным; вероятно, причина этого кроется в приведенной выше цитате пророка Осии, где последним в ряду перечисленных хищных животных стоит הדשה תיח «полевой зверь». Тем не менее некоторые комментаторы стремились уточнить природу четвертого зверя – для раввинистической традиции это вепрь[188], У. Штауб отождествляет четвертого зверя с боевым слоном[189]. Десять рогов могут быть как указанием на необыкновенную силу четвертого зверя, так и отсылкой к монетам династии Селевкидов, на которых Александр Македонский, Селевк I и Антиох I изображены в увенчанных рогами шлемах. Символическое значение четвертого зверя очевидно – он обозначает Македонскую державу и наследовавшие ей царства диадохов. Четвертое царство описывается как страшная разрушительная сила, которая «будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее» (Дан 7, 23). Подобное впечатление об эллинистических монархиях могло возникнуть в сознании автора, который был свидетелем длительных войн между диадохами, разоривших Ближний Восток, в том числе и страну Израиля[190]. Мифологической основой образа четвертого царства, судя по всему, послужил образ Кингу, супруга Тиамат и руководителя ее чудовищной армии.

В видении пророка Даниила, в отличие от сна Навуходоносора, имеется еще один эпизод – появление десяти рогов и после них – «малого рога» четвертого зверя. Среди десяти рогов четвертого зверя неожиданно появляется малый рог, исторгший три прежних рога; у этого рога «глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно» (Дан 7, 8). В речи Даниила, обращенной к толкующему видение ангелу, появляется новая информация о «малом роге» – он «вел брань со святыми и превозмогал их» (Дан 9, 21). Наконец, angelus interpres определяет «малый рог» как символическое изображение царя, который «будет вести речи против Всевышнего и притеснять святых Всевышнего, замыслит отменить праздники и Закон» (Дан 7, 25)[191]. Очевидно, что под «малым рогом» автор книги Даниила подразумевал Антиоха Епифана. Проблема для комментаторов состоит в том, что образ «малого рога» кажется